Город в степи

У Алексея был свой метод борьбы со скукой — он хотел поболтать с Хором, который мог много интересного рассказать о реке. Алексей отправился в ходовую рубку, но в паре шагов от нее остановился, засмотревшись на возникшую у гребного колеса радугу.

Эта жизнерадостная картина хорошо отвлекала от безрадостных мыслей. Последних хватало с избытком. За несколько дней до отбытия «Желтой розы» в Домбас должен был вернуться пароход куроки. Поскольку он задержался, его озадачили доставкой следующей партии грузов. Домбас все еще продолжал выступать в качестве потребителя, расходы по-прежнему превышали доходы от реализации угля, а других источников попросту не было.

По пути пароход неоднократно подвергся обстрелу, и на этот раз без жертв не обошлось. Погиб один наемник, а также четверо из сезонных рабочих, ехавших на заработки в земли куроки.

Как оказалось, среди пассажиров были и переселенцы, двадцать шесть человек. Луйко Забар не собирался упускать свой заработок и без промедления приступил к делу. А если судить по тому, скольких он успел завербовать за столь короткий срок, Сергею стоило призадуматься о том, как их всех разместить и обеспечить работой.

Впрочем, работы хватит на всех, куда труднее обеспечить выплату жалованья и прокормить всю эту ораву. Мало добыть уголь, нужно его еще и продать, а для этого как минимум доставить в Крумл.

В этом вопросе уже наметились первые трудности, хотя и раньше все было не так уж гладко. Понеся потери и опасаясь дальнейших нападений, капитан парохода решил двигаться подальше от берега, не делая остановок на ночь. Конечно, столкнуться с топляком на такой большой реке задача не из простых, но куроки справился. Хорошо хоть успели стравить пар из котла и тот не взорвался при затоплении судна. Иначе вполне могло достаться и людям на барже.

Неплохо и то, что случилось это уже в землях куроки. С помощью пирог удалось подвести баржу на мелководье, где ее и заякорили. Впоследствии «Желтая роза» отбуксировала баржу в Домбас, отчего в поселке стало еще более многолюдно, как благодаря новым жителям, так и сезонным рабочим. Сергей оказался прав, желающих немедленно вернуться в Новую Рустинию не нашлось. В конце концов, это всегда успеется. Не смутили людей и случившиеся потери. Ведь это произошло в землях арачей, а в окрестностях Домбаса все тихо и пристойно.

Людей-то Сергей на этот раз не потерял, а вот парохода лишился. Весьма значимая потеря, если учесть, что у куроки их было всего два, а другие владельцы не выстраивались в очередь, чтобы заключить с ним договор. И это при весьма выгодных условиях. На одной только перевозке капитаны могли зарабатывать по одному гнедку с пуда, в сумме триста крон за один рейс. В месяц можно было совершить минимум четыре, а то и все пять рейсов.

Даже при самых скромных подсчетах, за вычетом всех накладных расходов капитан мог получать до тысячи крон чистого дохода. Очень приличный заработок, таких выгодных предложений не было нигде. Но, как известно, бочку меда может испортить даже ложка дегтя. Или, как в данном случае, арачи.

Отчаянных лоцманов, подобных Хору, на реке было не так чтобы и много. А если точнее, то для пересчета хватило бы пальцев рук. Но никто из них и не был настолько отчаянным, чтобы ходить на пинкскую территорию. Они предпочитали выждать и посмотреть, что получится у других. А получалось пока не очень. Поначалу проходившие без сучка и задоринки путешествия становились все более опасными.

— Чем это вы любуетесь, господин Дворжак? — пыхнув своей неизменной трубкой, поинтересовался из ходовой рубки Хор.

У него не было сомнений, что писатель направлялся именно к нему, чтобы, как всегда, засыпать вопросами о тонкостях лоцманского ремесла. Господин Дворжак утверждал — любые наблюдения и знания не могут быть лишними и помогают расширять кругозор, что в итоге находит свое отражение на страницах книг. Может, и так, Хор не больно-то в этом разбирался, но был вовсе не против поболтать с писателем, коротая время вахты.

— Радуга, — не оборачиваясь и продолжая рассматривать маленькое чудо, ответил Алексей.

— Хм… Ты глянь-ка, и впрямь к моей «Розе» прицепилась радуга.

— Уверен, что это не впервые.

— А я и не стану спорить. Да только писатели и романтики у нас на борту редкость, оттого и не замечали, — добродушно ухмыльнулся лоцман.

Вот ведь нормальный дядька, когда не показывает свой норов и не пытается враждовать со всем белым светом. Интересно, у него была когда-нибудь семья? Или он женат на реке, а его дети это ее притоки? Вполне может статься и такое. Но отец семейства из него наверняка получился бы исключительный. Это не редкость среди тех, кто отличается суровостью на службе.