Город вампиров

Мерри Боунс оказался в незавидном положении, один против девятерых. Ему помог счастливый случай — кто-то постучался в дверь трактира. Это были наша Анна и Грей-Джек. Челяди г-на Гоэци поневоле пришлось разделиться, и Мерри Боунсу в конце концов удалось спастись с помощью двух ударов головой как раз в ту минуту, когда часы в зале пробили тринадцать.

Выбежав на улицу, Веселый Скелет обогнул дом и кинулся за баржей, увозившей железный гроб вниз по притоку Мааса. Матросы, надо полагать, были пьяны, как иногда случается. Это обстоятельство облегчило задачу Мерри Боунсу, который ценой немалых усилий смог отобрать у них гроб и, взвалив его на плечи, принес обратно.

Глава девятая

Анна забылась, слушая его рассказ и созерцая спящего друга детства.

Мерри Боунс недовольно затряс шевелюрой.

— Для начала сделайте мне одолжение и закройте гроб, — сказал он, — иначе вы будете отвлекаться, и мы никогда не перейдем к делу. У меня есть план. Но, чтобы выполнить его, я должен знать, что вы достаточно хладнокровны, мисс.

Она со спокойной гордостью улыбнулась и захлопнула крышку гроба.

— Теперь все в порядке, — промолвил Мерри Боунс. — На обратном пути я не смог забраться на крышу с такой тяжелой ношей. Я прошел через кухню и слышал, как кучка злодеев совещалась в зале. Вот что я узнал: господин Гоэци пригласил их явиться в пятнадцать часов на небольшое семейное торжество. Думаю, пятнадцать скоро пробьет. Они очень довольны; они считают, что железный гроб с его милостью внутри направляется в Роттердам, и после той семейной вечеринки, о которой я говорю, намерены догнать баржу и все вместе отправиться с товаром в замок Монтефальконе.

— С чем связан семейный праздник? — спросила наша Анна.

— Они собираются выпить вас, — ответил Мерри Боунс.

Она чуть не лишилась сознания.

— Выпить меня! — повторила Она.

— Истинная правда, — ответил Мерри Боунс. — Они предпочитают кровь молодых девушек не старше двадцати лет, это верно, — добавил он, — но вот собственные слова господина Гоэци: «Мисс Анна Уорд, по крайней мере, годится для питья».

— Годится для питься! — воскликнула наша несчастная Анна, ломая руки. — Господи Боже! для питья!

Я полагаю, что вы, миледи, и вы, джентльмен, можете представить себе, какие чувства испытывала Она в эту минуту. В современной литературе едва ли описаны подобные ужасные коллизии. «Годится для питья»!

— Бежим! во имя неба! — поспешно вскричала Она.

— Musha! Это было бы глупо! — возразил ирландец. — Потерять такую возможность! Знаете, что я нашел здесь в комнате, моя драгоценная? Топор для колки дров! Чертово копыто! мы хорошенько посмеемся! Откройте гроб, вытащите его милость и спрячьте его в том шкафу, справа от камина… поторопитесь, я слышу, кажется, скрежет проклятых часов, а мне еще нужно разбудить этого простака Грей-Джека. Он нам понадобится.

Анна мужественно и быстро приступила к работе. Она была девушкой сильной, несмотря на свой невысокий рост. Она извлекла из гроба Эдварда С. Бартона, эсквайра, взяла спящего на руки и понесла его к шкафу, который предварительно открыла. Веселый Скелет захлопал в ладоши.

— Закрывайте! — сказал он. — Вижу, у вас храброе сердце! Теперь спрячьте гроб под кроватью, чтобы он не оставался на виду.

Она снова повиновалась.

— А сейчас, — произнес Мерри Боунс, — ложитесь под одеяло и притворитесь, что спите, как милый ангелочек… Begorrah! Внизу скрипят пружины… чтобы ни случилось, не двигайтесь и не открывайте глаза… скоро увидимся!

На нижнем этаже раздался скрежет часов. Голова Мерри Боунса торопливо исчезла в отверстии. Грянул первый удар пятнадцатого часа, рассеивая отзвуки среди ночных теней.

С первым ударом молотка часов в нижнем этаже поднялся явственный, но глухой и беспорядочный шум. На лестнице послышались шаги. Со вторым ударом шаги зазвучали в коридоре. С третьим — дверь медленно распахнулась, и по комнате разлилось зеленое свечение. Это вампирическое свечение, как запах кошачьих, усиливается в критические моменты.

Г-н Гоэци вошел один. Он походил на человека, вырезанного из бутылочного стекла, и тусклый свет свечей, проходя через него, отбросил прозрачную тень на только что закрытую им дверь. Прозвучал четвертый удар.

Г-н Гоэци направился прямо к кровати, и сердце нашей Анны перестало биться.

Г-н Гоэци склонился над изголовьем. Внутри его тела раздались громкие и возбужденные голоса:

— Мы жаждем! Мы хотим пить! Пора начинать пир!

Часы пробили в пятый раз.

Г-н Гоэци немного отвернул одеяло, и его алые губы округлились, как у гурмана, собирающегося попробовать вино выдающегося урожая. Со зловещей веселостью он произнес:

— Терпение, дети мои! мне кажется, что я имею право на первый бокал!

— Тогда поторопитесь, хозяин, поторопитесь!

У вампиров, насколько известно, кончик языка очень острый; так они наносят укус, необходимый для удовлетворения их чудовищного аппетита. Проколов этим ланцетом кожу, они пьют кровь, как пиявки.