Город великого страха

– Вы верно подметили, сержант Ричард Лэммл, это совсем недорого. Кстати, предупредите официальным путем вдову Пилкартер, что я даю ей отсрочку в уплате штрафа в шестнадцать фунтов и восемь шиллингов, назначенного ей по статье незаконной продажи табака и спиртных напитков. Даю отсрочку, но не аннулирую штраф.

– Прекрасно, это называется «надеть намордник»!

– Идите, Лэммл!

Гроза миновала.

Сержант шагнул к двери, но через порог переступить не решился.

– Обязан вам доложить, господин мэр, – быстро проговорил он, – вчера в ратуше вновь объявилось привидение.

Как ни странно, но Чедберн не рассердился; он поудобней устроился в своем большом кожаном кресле, вытащил из коробки черную сигару, медленно раскурил ее и спросил вполголоса:

– Где же?

– Оно стояло перед стеклянным закутком мистера Дува.

– А мистер Дув?

– Его лампа горела, он перестал работать, положил на стол свое перо и стал смотреть на привидение.

– Дальше!

– Я удалился, мне надо было закончить ежевечерний обход помещений. Привидение обогнало меня около кабинета записи актов гражданского состояния и пересекло внутренний дворик. Оно меня не видело.

– Ладно, – вздохнув, промолвил мэр. – Я поручил мистеру Дуву вступить с ним в переговоры; ему это не удалось. Привидение совершенно равнодушно ко всему. Ба! Оно никому не мешает… До свидания, Лэммл.

Когда Чедберн остался в одиночестве, выражение безмятежности исчезло с его лица, и лоб мэра прорезали глубокие морщины.

– Чтоб он к дьяволу провалился, проклятый призрак, и без него забот по горло.

Чедберн взял акустическую трубку со свистком и издал сигнал.

– Пригласите мистера Дува! Но сначала принесите на подпись бумаги.

Через несколько мгновений в кабинет вошла девушка в роговых очках и поставила перед мэром плетеную корзинку с тонкой пачкой бумаг.

– Здравствуйте, мисс Чемсен. Как ваши дела? Лечение свежим воздухом пошло на пользу?

Девушка покраснела и замялась.

– Мы возвращаемся в город, – сказала она после долгого молчания.

Мэр с удивлением взглянул на нее.

– Мы предоставили вам чудесный коттедж.

Мисс Чемсен опустила голову, как нашкодивший ребенок, и жалобно произнесла:

– Сестра не хочет там оставаться, и служанка грозится покинуть нас.

Чедберн еле сдержал гневный жест, потом ласково сказал:

– Ну-ну, малышка, расскажи-ка мне, что там у вас не ладится.

Весь облик девушки выражал отчаяние.

– Я ничего не знаю. Люди боятся. Не спрашивайте меня, ни они, ни я не можем ничего объяснить, господин мэр. Пелли – очаровательное место, цветы среди диких трав, пьянящий аромат шиповника, птицы, кролики. Но когда наступает вечер, ночь!

– Вечер, ночь? – повторил Чедберн. – И тогда?..

Мисс Чемсен заломила белые худые руки.

– О, не сердитесь на меня, я больше ничего не могу сказать! Неизвестно почему, на вас нападает страх. Может, существуют незримые ужасы, которые в определенный момент становятся явью? Вы будете отрицать, господин мэр, но, клянусь вам, я верю в это.

– Дитя мое, – произнес Чедберн с доброй улыбкой, – когда нервы подводят бедных смертных, последние не стесняются в выражениях.

Назовите мне факт, дайте реальное доказательство, и я постараюсь помочь вам. А пока хочу сделать кое-что для вас и ваших близких. Нам повезло – среди нас живет детектив из Скотленд-Ярда; говорят, он очень способный. Конечно, трудно наводить его на несуществующий след, требовать, чтобы он надел наручники на невидимку. Но ради вашего спокойствия я попрошу его заняться этим делом.

Мисс Чемсен сцепила ладони, и в ее глазах появились слезы признательности.

– О, господин мэр, вы слишком добры!

– Доброта никогда не бывает излишней, моя милая, и не благодарите меня. Боюсь, почтенному мистеру Триггсу придется приложить немало усилий, чтобы изловить Ужас собственной персоной. А пока не заставляйте ждать мистера Дува, я слышу его шаги.

Дув вошел, держа в руках толстую папку.

– Рисунки очень хороши, – начал он, – но не стану утверждать, что превосходны. Вестминстерское аббатство изображено штрихами, без теней и рельефности, нет, это не искусство.

– Хорошо, хорошо, – примирительно ответил Чедберн, – я не требую от вас большего. Я ценю в рисунке четкость, правильность и законченность линий. А в настоящем искусстве ничего не смыслю; следует простить мне сей недостаток.

Мистер Дув молча покачал головой и застыл в позе подчиненного, ожидающего указаний от своего начальника.

– А как поживает привидение? – вдруг спросил мэр.

– Оно совсем не изменилось, – спокойно ответил мистер Дув, – и, думаю, никогда не изменится, так как существует в измерений, откуда время изгнано. Вчера вечером оно остановилось перед большим стеклом моего кабинета, и я посмотрел на него.

– Что сообщают по его поводу архивы?

– Незадолго до отбытия Кромвеля был арестован один из граждан Ингершама, почтенный Джеймс Доббинс. Он громогласно заявлял о своей невиновности – не знаю, что ему инкриминировали, – но умер на эшафоте и, как многие казненные поклялся вернуться на место своих, мук.