Город Ветров

Новость о том, что мы женимся, Рустам объявил за обедом, когда его мать поставила на стол золотистую кюфту — наваристый мясной бульон с крупными фрикадельками. Половник выскользнул из ее рук и упал в фарфоровую супницу.

— Что ты говоришь, Рустам? — всплеснула она руками.

Я залилась краской. Это еще одно, за что я ненавижу свою рыжину, я краснею по малейшему поводу.

Профессор Агабеков отложил в сторону ложку и внимательно посмотрел на сына:

— Ты отдаешь отчет в своих словах?

— Да, — строптиво ответил Рустам.

— А что Марина скажет по этому поводу? — обратился он ко мне.

Наклонив голову, я потупилась и ничего не произнесла.

— А почему такая срочность? — обеспокоено спросила мать Рустама. — Что, есть причина?

— Успокойтесь, мои дорогие родители, Марина не беременна.

Я уже не могла этого вынести. Вскочив из-за стола, я бросилась в комнату Рустама и захлопнула дверь. За стеной раздавались звуки голосов на повышенных тонах. Разговор продолжался довольно долго, и я оказалась в дурацком положении: выйти сейчас из комнаты было неудобно, а сидеть, ничего не делая, еще хуже; не хотелось выглядеть, будто я подслушиваю. И тогда, ничего не придумав лучшего, я вновь включила компьютер и села за диплом. Когда спор закончится, неизвестно. Чем это все это завершится — тоже очень туманно, а компьютера у меня не было. Вот я и старалась сделать как можно больше, прежде чем мне сообщат свое решение.

Сказать, что я была уж так влюблена в своего приятеля, не могу. Да, он мне нравился, и с невинностью я рассталась пару лет назад, когда мы поехали в Пиркулинские леса и разбили там палатку. Честно говоря, от замужества меня останавливало только одно — его семья была намного богаче моей. Мне не хотелось, чтобы его родители думали бы, что я вышла замуж за их единственного ненаглядного сыночка только из-за денег. В конце концов, у меня хорошая семья: папа — инженер, мама — учитель, Стелка опять же. Ну, не зарабатывают они столько, сколько профессор Агабеков, ну и что. Скоро я сама начну им помогать. Поищу хорошее место работы, и все проблемы будут позади. А пока главное добить этот диплом и получить высшее образование. Сколько сил в это вбухано, жалко будет из-за ссоры писать записку вручную.

Так я размышляла, стуча по клавишам, когда распахнулась дверь и в комнату вошли все Агабековы.

— Вы видите! — ткнул в меня пальцем Рустам. — Вы тут спорите о разных глупостях, а человек делом занят.

— Мне нужно закончить два диплома, — сказала я извиняющимся тоном.

Родители Рустама повернулись и молча вышли из комнаты.

Вскоре, когда мы гуляли по бульвару, Рустам рассказал мне, что в семье состоялся разговор. Ему предложили на выбор трех невест. Там, кажется, были дочки декана факультета востоковедения, министра легкой промышленности и девушка-врач, из очень приличной семьи. Он сказал, что подумает и свое решение сообщил как раз за обедом. Поэтому скандал и состоялся. Самое смешное в этой ситуации было то, что Рустам объяснил свой отказ примерно той же мотивировкой, что и я, когда не хотела идти за него замуж: он опасался, что его будут попрекать бедностью. Несмотря на то, что его семья была из зажиточных, им было далеко до мафиозного министра легпрома, имевшего дворец на Каспийском взморье.

— Послушай, но ты же мне никогда не говорил, что хочешь жениться на мне, я была удивлена. — И обычно женятся по любви, а кроме «рыжая— бесстыжая», никаких других проявлений чувств я от тебя не слыхала.

— А ты хочешь услышать? — вдруг посерьезнел он.

— Хочу…

Он огляделся по сторонам, сорвал цветок с пышного куста магнолии, растущего неподалеку, и, упав на колено, протянул его мне:

— Марина, свет очей моих! Солнце, озарившее твои волосы, придало блеск твоей душе. Я люблю тебя, изумрудоглазая. Выходи за меня замуж, иначе я умру от тоски, — и он рухнул прямо на асфальт, держа при этом цветок на весу.

Прохожие, глядя на это действо, улыбались и качали головой. Я не знала, что мне делать. Подскочив к нему, я стала тянуть его за рукав.

— Вставай же, люди смотрят.

Рустам не спеша поднялся, почистил мохнатым розовым цветком джинсы и отбросил его в сторону — видимо, его функция была выполнена.

— Ну что, довольна? Не слышу ответа…

— Довольна, довольна, — я была рада, что он встал.

— Я не этого ответа жду.

— А чего?

— Так ты выйдешь за меня замуж?

— Выйду, вот ненормальный!

Заключив меня в объятия, он крепко меня поцеловал, и дальше мы пошли по бульвару, взявшись за руки.

Конечно, я обманывала сама себя, говоря, что не очень-то его люблю. На самом деле, кроме Рустама, я ни с какими парнями не встречалась. А если и общалась на переменках в институте, то даже самые видные из них казались мне неинтересными. И разговоры были все какие-то одинаковые — девчонки, сигареты, машины, иногда зачеты. А с Ростиком (так я его называла) мне никогда не было скучно. Он бессменно участвовал в КВНах, придумывал разные шутки и розыгрыши. Вот только бы росту ему чуточку побольше, а то мы были одинаковые, когда стояли босиком. Стоило мне надеть туфли на любых каблуках, и я оказывалась выше его ростом.