Город. Все живое… Рассказы

День когда псы уже всех приручат, когда все дикие

твари научатся мыслить, говорить, трудиться.

Дерзкая мечта, и сбудется она не скоро, а впрочем, не более дерзкая, чем иные человеческие мечты.

Может быть, их мечта даже лучше, ведь в ней

нет и намека на взращенную людьми черствость, нет тяги к машинному бездушию, творцом кото-

рого был человек.

Новая цивилизация, новая культура, новое

мышление.

Возможно, с оттенком мистики и фантазер-

ства, но разве человек не фантазировал? Мышле-

ние, стремящееся проникнуть в тайны, на которые

человек не желал тратить время, считая их чис-

тейшим суеверием, лишенным какой-либо научной

основы. Что стучит по ночам?.. Что бродит около

дома, заставляя псов просыпаться и рычать, – и

никаких следов на снегу? Отчего воют к покойни-

ку?.. Псы знают ответ. Они знали его задолго до

того, как получили речь, чтобы говорить, и кон-

тактные линзы, чтобы читать. Они не зашли в

своем развитии так далеко, как люди, – не успели

стать циничными скептиками. Они верили в то, что слышали, в то, что чуяли. Они не избрали суе-

верие как форму самообмана, как средство отго-

родиться от незримого.

Дженкинс снова повернулся к столу, взял ручку, наклонился над лежащим перед ним блокнотом. Перо скрипело под нажимом его руки.

«Эбинизер наблюдал дружелюбие у волка.

Рекомендовать Совету, чтобы Эбинизера освободили от слушания и поручили ему наладить контакт с волком».

С волками полезно подружиться. Из них выйдут

отменные разведчики. Лучше, чем собаки. Более

выносливые, быстрые, ловкие. Можно поручить им

вместо псов слежку за дикими роботами за рекой, поручить наблюдение за замками мутантов.

Дженкинс покачал головой.

Теперь никому нельзя доверять. Те же робо-

ты… Вроде бы ничего плохого не делают. Дер-

жатся дружелюбно, заходят в гости и в помощи не

отказывают. Соседи как соседи, ничего не ска-

жешь. Да разве наперед угадаешь… И ведь они

машины изготавливают.

Мутанты никому не докучают, они вообще

почти не показываются. Но и за ними лучше при-

сматривать. Кто знает, какая у них чертовщина

на уме. Как они с человеком поступили, какой

подлый трюк выкинули: подсунули джуэйнизм в

такое время, когда он погубил род людской.

Люди… Они были для нас богами, а теперь

ушли, бросили нас на произвол судьбы. Конечно, в

Женеве еще есть сколько-то людей, но разве

можно их беспокоить, им до нас дела нет.

Сидя в сумерках, он вспоминал, как приносил виски, как выполнял разные поручения, вспоминал дни, когда в этих стенах жили и умирали Вебстеры.

Теперь он выполняет роль духовного отца для псов.

Славный народец, умные, смышленые. И стараются вовсю.

Негромкий звонок заставил Дженкинса подскочить в кресле. Снова звонок, одновременно на пульте видеофона замигала зеленая лампочка. Дженкинс встал и оцепенел, не веря своим глазам.

Кто-то звонит!

Кто-то звонит после почти тысячелетнего молчания!

Пошатываясь, он добрел до видеофона опустился в кресло, дотянулся дрожащими пальцами до тумблера и нажал его.