Город. Все живое… Рассказы

Кстати, надо будет сходить на чердак и проверить удочки.

Марта Джонсон стояла и ждала у въезда на скотный двор, когда древняя колымага пропыхтела по дорожке, и

Уле неуклюже выбрался из кабины, посеревший от усталости.

– Ну как, что-нибудь продал? – спросила Марта.

Он покачал головой.

– Гиблое дело. Деревенского не берут. Еще и смеются.

Показывают мне кукурузу: початки вдвое больше моих, ровнехонькие и такие же сладкие. На дынях кожуры почитай что и нет. И повкуснее наших будут, коли не врут.

Он поддал ногой ком земли, так что пыль полетела.

– Да что там говорить, разорили нас эти искусственные среды.

– Может, нам лучше уж продать ферму? – сказала

Марта.

Уле промолчал.

– Наймешься в гидропонное хозяйство. Вон Гарри поступил. И как еще доволен.

Уле мотнул головой.

– Или в садовники наймись. У тебя очень даже хорошо получится. Всем этим барам с большими усадьбами только садовника подавай, машин не признают, не тот шик.

Уле снова мотнул головой.

– Душа не лежит с цветочками возиться, – объяснил он.

– Как-никак двадцать лет с лишком кукурузе отдал.

– А может, и нам вертолет завести, какой поменьше? –

сказала Марта. – И провести воду в дом. И ванну поставить, чем в старом корыте на кухне мыться.

– Не справлюсь я с вертолетом, – возразил Уле.

– Еще как справишься. Невелика хитрость. Вон погляди на андерсоновских ребятишек: от горшка два вершка, а уже летают почем зря. Правда, один из них тут затеял дурачиться и вывалился из кабины, но…

– Ладно, я подумаю, – перебил Уле с отчаянием в голосе. – Подумаю.

Он повернулся, перемахнул через ограду и зашагал в поле. Марта стояла у машины и глядела ему вслед. По припорошенной пылью щеке скатилась слеза.

– Мистер Тэйлор ждет вас, – сказала девушка.

Джон Дж. Вебстер опешил.

– Но ведь я у вас еще не бывал. И не договаривался с ним о встрече.

– Мистер Тэйлор ждет вас, – настойчиво повторила она и указала кивком на дверь с надписью:

ОТДЕЛ ПЕРЕСТРОЙКИ

– Но я пришел сюда узнать насчет работы, – возразил

Вебстер. – А не затем, чтобы меня перестраивали. Здесь ведь бюро найма Всемирного комитета, или я ошибся?

– Нет, не ошиблись, – ответила девушка. – Так доложить о вас мистеру Тэйлору?

– Если вы так настаиваете…

Девушка нажала рычажок и сказала в микрофон:

– Мистер Вебстер здесь, сэр.

– Пусть войдет, – ответил мужской голос.

Вебстер вошел в кабинет, держа шляпу в руке.

Седой мужчина с молодым лицом жестом предложил ему сесть.

– Вы хотите устроиться на работу?

– Да, – подтвердил Вебстер, – но я…

– Да вы садитесь, – продолжал Тэйлор. – Если вас смутила надпись на двери, забудьте о ней. Мы отнюдь не собираемся вас перестраивать.

– Я никак не могу найти себе место, – объяснил Вебстер. – Которую неделю хожу, и всюду отказ. Вот и пришел сюда к вам.

– Не хотелось к нам обращаться?

– Откровенно говоря, не хотелось. Бюро найма… В

этом есть что-то… В общем, что-то неприятное.

Тэйлор улыбнулся.

– Возможно, название не совсем удачное. Вы думали, это нечто вроде бывшей биржи труда, куда обращались отчаявшиеся люди. Государственное учреждение, которое старается определить людей на работу, чтобы они не были в тягость обществу…

– Ну что ж, я тоже отчаялся, – признался Вебстер. – Но гордость еще сохранил, оттого и трудно было заставить себя прийти к вам. Но что поделаешь, другого выхода нет.

Понимаете, я оказался изменником…

– Другими словами, – перебил его Тэйлор, – вы предпочитали говорить правду. Хотя бы это стоило вам места.

Деловые круги, и не только здесь, во всем мире, еще не доросли до вашей правды. Бизнесмен еще цепляется за миф о городе, миф о коммерческой хватке. Придет время, и он поймет, что можно обойтись без города, что честное служение обществу даст ему куда больше, чем всякие коммерческие штучки. А скажите, Вебстер, что вас все-таки заставило поступить так, как вы поступили?

– Мне стало тошно, – ответил Вебстер. – Тошно глядеть, как люди тычутся туда-сюда с зажмуренными глазами. Тошно глядеть, как лелеют старую традицию, которой давно место на свалке. Мне опротивел Кинг с его пустопорожним энтузиазмом.

Тэйлор кивнул.

– А как вы думаете, не смогли бы вы помочь нам с перестройкой людей?

Вебстер вытаращил глаза.

– Нет, я серьезно, – продолжал Тэйлор. – Всемирный комитет уже который год этим занимается ненавязчиво, незаметно. Многие из тех, кто прошел перестройку, даже сами об этом не подозревают.

С того времени, как на смену Объединенным нациям пришел Всемирный комитет, на свете многое изменилось, и далеко не все сумели приспособиться к этим изменениям.

Когда начали широко применять атомную энергию, сотни тысяч остались без места. Их надо было переучивать и направлять на другую работу. Одних на атомные предприятия, других куда-нибудь еще. Гидропоника ударила по фермерам. Пожалуй, с ними нам пришлось особенно трудно, ведь они ничего не умели, только выращивать хлеб и смотреть за скотом. И большинство из них вовсе не стремилось ни к чему другому. Они возмущались, что их лишили источника существования, унаследованного от предков. Индивидуалисты по самой своей природе, они оказались для нас, так сказать, самым твердым психологическим орешком.