Город за изгородью

– Бедная Ханна… Не представляю, каково тебе сейчас…

* * *

                                                                                                                                   Спустя три месяца

Начало февраля выдалось холодным, как никогда. Улицы превратились в каток, а вот снега совсем нет.

Подошел к концу наш зимний семестр, который длился с октября по февраль. Впереди каникулы до апреля.

Мы с Диди и Лулу выходим из моего дома с огромными коробками в руках. Я несу горшочек с розой, тщательно завернутый в газеты. Роза после моего варварского с ней обращения наконец простила меня – и дала свежие бутоны.

Диди разбегается и скользит по ледяной улице.

– Осторожно, Диди! Ты несешь посуду! – кричу я ему.

Сегодня день моего переезда. Диди и Лулу уговорили меня переехать к ним. Говорят, так мне будет легче пережить мою трагедию. Ребята нашли на каком-то сайте недорогую двухъярусную кровать для нас с Лулу, правда, она сильно поцарапана и местами была сломана – но Диди быстро привел ее в нормальный вид.

И вот после сдачи экзаменов мы занялись переездом – таскаем из одной квартиры в другую коробки с вещами.

Диди не слушает меня: он разгоняется, отталкивается и скользит вперед. Но тут его шарф цепляется за ветку дерева – Диди валится на спину и падает.

– Диди! Ты не ушибся? – Лулу подбегает к нему.

Состояние Диди меня мало волнует.

– Если ты разбил мою любимую чашку – будешь бегать по всему городу и искать мне такую же!

– Упс! – Диди смущенно улыбается, лежа на спине. – Что-то треснуло, когда я падал, то ли это мой позвоночник, то ли тарелки… И, принимая во внимание твой грозный вид, надеюсь, что это был позвоночник…

В квартире мы осматриваем спину Диди – даже синяков не обнаружено, а также проверяем состояние посуды в коробке – любимая чашка не пострадала.

Занимаемся переездом до самого вечера. По новому распорядку мы с Лулу занимаем самую большую комнату, а Диди в одиночку – маленькую. Еще мы перетаскиваем в его комнату часть своих вещей, возмущаясь, что слишком жирно ему в одиночку занимать всю комнату.

Я занимаю койку на втором этаже нашей суперской кровати. Над ней Диди приколотил полочку – чтобы я могла поставить туда розу. Эта его предусмотрительность поразила и восхитила меня.

Мой маленький мир совсем не изменился – медведь, роза, книги и ноутбук. Вот только ноутбук я включаю без прежней радости, зная, что человек, ради которого я с щенячьим восторгом каждый раз поднимала крышку, больше мне не напишет.

Закончив дела, мы располагаемся с чашками горячего глинтвейна на широком подоконнике в комнате Диди, который мы переделали под диван, застелив его матрасом.

– За переезд! – Мы поднимаем свои чашки и отпиваем ароматный напиток.

– Ну что, какие планы на каникулы? – спрашиваю я друзей.

– Я поеду к родителям, купила билеты на десятое, так что совсем скоро уезжаю… – отвечает Лулу и спрашивает: – А у вас?

– Я тоже собираюсь навестить своих – но это потом, – отвечает Диди. – Сейчас хочу насладиться одиночеством и пару недель посвятить компьютерным играм. А то дома мне не дадут такого отдыха.

Я улыбаюсь.

Семья Диди живет в маленькой квартире. Диди – старший в семье, помимо него, у родителей еще трое детей. Две младших сестренки и братик не дадут старшему ни на минуту погрузиться в виртуальный мир.

– А какие планы у тебя, Ханна? Ты поедешь к родителям?

Я смотрю в окно, на голую мерзлую землю и унылые скелеты деревьев.

– Поеду к своим. Мама с папой сейчас во Франкфурте. Нужно их навестить. Но не знаю когда. Сейчас что-то не хочется… Начнутся расспросы. Я знаю, они чувствуют себя виноватыми в том, что произошло. Я их не виню, но они не могут этого понять. Если я приеду к ним, они будут каждый день пытаться загладить вину и постоянно напоминать мне о Ките. Я не хочу этого, еще не готова. Поэтому пару недель побуду здесь, погружусь в мир книжек, расслаблюсь.

– Ханна… – осторожно начинает Лулу. – А ты не хотела бы поехать в Чертогу?

Я размышляю полминуты. Я много думала об этом… После трагедии с Китом наш контракт родителями разрушен – теперь я могу отправиться туда. Я еще не готова… Я не готова сейчас снова увидеть Кита. Нет, не Кита. Того, кем он стал сейчас. Когда мне написала мама Кита, а позже и Кирилл, и рассказали обо всем, я отказывалась верить. Гораздо легче было бы поверить в его смерть, чем в то, что действительно с ним произошло.

«Мы все очень хотели бы тебя увидеть, Хоня, но… Честно, сейчас я думаю, что тебе не стоит приезжать. Кит теперь совсем не такой, как раньше. Это совсем другой человек, и не представляю, каково это будет тебе – видеть его таким, как сейчас».

Одна моя половина дико и безумно хочет вернуться, вторая – боится… Однажды я наберусь смелости и вернусь. Обязательно вернусь, но… Не сегодня.

– Хочу и одновременно боюсь. Я просто боюсь увидеть его таким, какой он сейчас, Лу. Совсем другим. Это больше не мой Кит. Это чужой человек, который ничего не помнит. Он даже не узнает меня. И боюсь, я не смогу это пережить.

– Смотрите! – прерывает Диди. – Снег пошел!

И мы смотрим за окно, где темная мерзлая земля и голые скелеты деревьев покрываются пушистыми белыми хлопьями.

* * *