Город за рекой

Сосредоточенно шагая подземными дорогами, Роберт не мог избавиться от ощущения, что вызывает у обитателей подвалов растущий интерес. Поначалу его провожали взглядом лишь единицы, однако уже вскоре тут и там прямо-таки поджидали целые группы, перешептывались, жестикулировали, причем с плохо скрытой завистью. Кажется, и кулаки сжимали?

– Это он! – слышалось Роберту. – Летописец! Городской Архивариус! Новенький!

И они тыкали пальцами в воздух. Предупреждали, что его надо остерегаться?

Опустив глаза, Роберт прибавил шагу. И только когда заметил, что никто за ним не идет, сердце успокоилось. Может статься, от незнания задач новой своей должности он поддался соблазну и наблюдал слишком уж демонстративно. Хотя причиной тому не столько преждевременное желание вникнуть в привычки подземной жизни, сколько вполне понятное стремление познакомиться с этим миром, где ему предстояло решать свои задачи. Впрочем, он, вероятно, переоценивал свой пост, на который пока даже не заступил. Он был на пути к месту службы и только там, в помещениях Старых Ворот, узна́ет круг своих задач и обязанностей. В ближайшее время он, верно, будет одолевать этот путь от гостиницы до Старых Ворот каждый день, а потому окрестности утратят для него всякую новизну, да и местные вскоре потеряют к нему интерес. Вероятно, тут, где словно бы все друг друга знали, он, проявляя слишком заметный энтузиазм, дал повод счесть себя незваным пришельцем, даже соглядатаем, чьих доносов надо опасаться, ведь они чреваты неприятностями для их привычной будничной жизни. Однако в таком случае они превратно истолковали его намерения. У него и в мыслях нет докладывать властям хоть что-нибудь, что могло бы вызвать перемены в городском устройстве. Да, многое здесь казалось ему странным, и в городской системе он покуда разумел крайне мало, но полученные впечатления уже позволяли сделать вывод, что он имеет дело с весьма сложной целостной структурой, выстроенной по определенному плану, вплоть до мельчайших деталей. Поэтому он решил отбросить всякий личный критерий, всякое сравнение с традициями других мест и эпох и полностью положиться на данность. Ведь за недолгое время, проведенное в городе, уже успел понять, что смысл раскрывается лишь при полном доверии к ситуации. Лишь это необходимо и оправданно.

Стало быть, эпитеты «новенький, летописец, хронист» могли ему попросту почудиться, мало ли о чем шептался народ. Ведь что уж в нем такого особенного, чтобы привлечь всеобщее внимание?

Приноравливаясь к остальным, Роберт шел неторопливым прогулочным шагом и про себя отметил, что люди, которые вновь сидели и стояли повсюду, внимания на него особо не обращали. Интересно, откуда у них столько свободного времени? Завести с кем-нибудь разговор он не смел, чтобы сызнова не попасть впросак, к тому же большинство, вероятно, говорит на местном диалекте, как и Мильта.

Вот и пойми, правильно ли он истолковал жест молодого человека, который вроде как позвал его в ближнюю боковую комнату. Может, тот просто сделал знак своим спутникам, которые вместе с ним рассматривали освещенную фонарями фреску на стене. Роберт счел за благо пройти мимо. И опять не мог избавиться от ощущения, что здесь разыгрывается театральная пьеса, где каждый играет свою роль и только ему одному неизвестно, кто он – зритель или действующее лицо.

Кажется, он заплутал? Неужто прозевал выход к Старым Воротам? Ход расширился, образуя продолговатую площадь. Кучка мужчин толпилась в ожидании возле отгороженного помещения, где множество людей в пыльных халатах брили клиентов, стригли им волосы или ногти. Двигались брадобреи и парикмахеры деловито, проворно, ни на миг не прерывая работу, но очереди конца-краю не было. Впору подумать, что те, кто вот только что навел красоту, снова становились в очередь, прогулявшись разок-другой по площади и хмуро ощупав ладонью щеки и подбородок, будто там успела отрасти новая щетина.

Многие достали из карманов газеты, развернули и принялись нетерпеливо просматривать грязные, надорванные страницы. Жирный шрифт заголовков сообщил Роберту, что газеты эти из самых разных стран мира – польские, русские, немецкие, итальянские, французские, английские. А поскольку в нем тоже проснулось желание узнать последние новости, он краем глаза заглядывал то в одну газету, то в другую. Однако при ближайшем рассмотрении оказалось, что все это сплошь выпуски недельной и многомесячной давности, а иные даже более чем годичной. Но интерес читателей от этого ни в коей мере не убывал, они увлеченно читали свои пожелтевшие газеты и берегли их как редкостное сокровище. За чтением кое-кто из мужчин подчеркнуто шевелил левым мизинцем, ведь его украшал длиннущий, тщательно отполированный ноготь, а они чрезвычайно гордились этим ногтем, точнее когтем (ему не помешал бы защитный футляр!), так как он наглядно доказывал, что им нет нужды заниматься обычным физическим трудом.

Роберт, который от усталости машинально примкнул к ожидающим, вздрогнул, услыхав:

– Попрошу ваше удостоверение!