Город заклинателей дождя

Пружинистым прыжком она снова взлетела в седло. Какая жалость! Она так надеялась, что Гумбольдт все-таки вступит с ней в открытую схватку. Тот, каким он был прежде, поступил бы именно так. Но, похоже, она его переоценила.

Пришпорив коня, Уолкрис начала спускаться в котловину.

27

Выстрелы давно отгремели, но Оскар только сейчас отважился выглянуть из укрытия. Сердце бешено колотилось. Затаив дыхание, он осторожно выдвинулся из-за выступа и окинул взглядом котловину. По тропе, которая привела их сюда, ехала женщина на сером в яблоках коне. Ее огненно-красный плащ и такие же яркие длинные волосы развевались на ходу. На женщине были бриджи для верховой езды и сверкающие черные кожаные сапоги с серебряными шпорами. В набедренной кобуре виднелась рукоять никелированного револьвера. На спине в перевязи висел меч в ножнах.

За женщиной следовал верхом мужчина. Хотя сказать «верхом» было бы сильным преувеличением. Он был переброшен лицом вниз через седло и крепко связан, словно баран, которого везут на убой. Женщина то и дело обшаривала глазами долину, и от ее взгляда ничего не укрывалось. Наконец она повернула голову, и взгляд ее устремился чуть ли не прямо на Оскара.

Он почувствовал, как чья-то рука схватила его за шиворот и рванула назад.

– Немедленно в укрытие!

Гумбольдт выглядел крайне взволнованным. Шарлотта держала Вилму на руках, зажимая ей рукой клюв. Чуть погодя, ученый снова выглянул. Внимательно осмотрев в бинокль котловину, он вполголоса произнес:

– Кажется, повезло. Она не заметила нас, а следы мулов сбили ее с толку!

Оскар снова высунулся из-за выступа. Странная кавалькада находилась уже у дальнего края котловины. Когда лошади и всадники окончательно скрылись за скалами, Гумбольдт проговорил:

– Сработало! Теперь другой дороги у нас нет – только вверх.

– А как же с мулами? – спросила Шарлотта.

– Уолкрис обнаружит их очень скоро. И если поймет, в чем дело, то сразу вернется. До этого времени нам нужно убраться отсюда, и как можно дальше. Итак, вперед и вверх!

Оскар сунул Вилму в свой рюкзак – так, что из него выглядывали только голова киви и длинный клюв. Птица вертела головой, а ее живые глаза, полные любопытства, обследовали окрестности.

– А если она наткнется на тайную тропу?

Гумбольдт промолчал. Вопрос не требовал ответа, потому что ответ был заключен в нем самом…

Уолкрис натянула поводья. Ее конь тряхнул гривой и остановился.

Женщина спешилась и неторопливо направилась туда, где паслись мулы. Животные собрались вместе на краю котловины, в двух шагах от маленькой рощицы, и пощипывали жесткую траву.

Обнажив меч, Уолкрис остановилась и самым внимательным образом осмотрела местность. Она выглядела совершенно неподходящей для засады, но обстоятельства вынуждали женщину соблюдать все меры предосторожности.

Приблизившись вплотную к животным, она похлопала одно из мулов по крутому боку.

– Спокойно, спокойно! – негромко проговорила она. – Куда же запропастились ваши хозяева, а? Неужели вы тут совсем одни, и никто за вами не следит?

На звук ее слов мулы с любопытством приподняли головы. Она поднесла руку к ноздрям одного из них, и тот не выказал ни малейшего волнения. Верный знак, что рядом нет засады. В противном случае мулы бы инстинктивно прижимали уши.

Обследовав рощицу, Уолкрис вернула меч в ножны. Гумбольдт исчез, словно растворился в воздухе. Проклятье! Каким-то образом ему удалось обвести ее вокруг пальца.

Пытаясь понять, что произошло, она принялась обыскивать чересседельные сумки. Там в большом количестве обнаружилась одежда, к седлам были приторочены палатки и циновки для сна, но не нашлось ни крошки съестного. Также отсутствовали приборы Гумбольдта и его оружие. Кроме того, обнаружились несколько крючьев, которыми пользуются при подъеме на скалы, две керосиновые лампы и моток прочной веревки. Складывалось впечатление, что Гумбольдт и его спутники в спешке собрали самое необходимое, отпустили мулов, а сами где-то укрылись.

Вопрос лишь в том, где именно.

На земле остались отпечатки подков, но человеческих следов среди них не было. Ни единого.

Выругавшись сквозь зубы, она принялась за дело. В считанные минуты связала мулов между собой и прикрепила поводья первого из них к луке седла лошади Пеппера. Пока она этим занималась, редактор метал на нее свирепые взгляды и, немного поразмыслив, Уолкрис решила вынуть кляп у него изо рта.

Глотнув воздуха, Макс взревел:

– Вы хитрая, коварная тварь, которая…

– Это была всего лишь проба, – невозмутимо проговорила женщина. – Если вы будете вопить и осложнять мне жизнь, я верну кляп на место.

Пеппер умолк, задохнувшись от ярости.

Подхватив поводья, Уолкрис повела караван из двух лошадей и четверки мулов обратно в котловину. Через каждые несколько шагов она останавливалась, чтобы повнимательнее изучить следы. Достигнув центральной части котловины, она снова остановилась – но эта остановка была куда более продолжительной.

Здесь появились следы обуви – несколько больших и несколько заметно меньшего размера. Между ними попадались отпечатки-крестики, похожие на птичьи.