Город засыпает, просыпается мафия

Сбросив звонок, Повилас мрачно уставился в одну точку, как будто вовсе забыв о присутствии Таши и об их разговоре. Та молчала почти целую минуту, не решаясь ничего спрашивать. В глубине души она уже знала, что их прекрасный день только что закончился, но боялась услышать это.

— Что-то случилось? — наконец решилась спросить она.

Он вздрогнул и посмотрел на нее удивленно и виновато одновременно.

— Мне жаль, Таша, — тихо заговорил он, подтверждая ее худшие опасения. Махнув рукой, он подозвал официантку и попросил ее рассчитать их, а оставшуюся еду, в том числе ту, которую не успели даже принести, завернуть с собой. Когда девушка, кивнув, отошла, он пояснил: — Мне только что звонил этот следователь, Дементьев. Меня срочно просят приехать.

— Что… что произошло? — только и смогла повторить Таша. Как будто сама не поняла. В свете последних событий могла бы догадаться. Вопрос не в том, что. Вопрос в том, кто.

— Вику убили, — бесцветным тоном сообщил Повилас. — Кажется, из родственников в городе только я и ее брат. Требуется формальное опознание. Я не понял, что именно с Кириллом, но он не может сейчас это сделать. Остаюсь я.

Таша скрипнула зубами. Даже мертвая, Вика умудрилась встать между ними и испортить день. Но она тут же одернула себя: человек умер, а она думает о том, что не успела пообедать.

— Может быть, мне поехать с тобой? — предложила она.

— Не стоит, — Повилас отрицательно покачал головой. — Хватит мне уже втягивать тебя в это дело.

Он расплатился по счету, и они вместе вышли из торгового центра, в котором находился ресторан, на улицу. Погода, как назло, последние часы становилась только лучше, поэтому сейчас ярко светило солнце, дул едва ощутимый теплый ветерок, и в воздухе наконец пахло летом. Недалеко от входа их уже ждало вызванное Повиласом такси, в которое он и усадил заметно поникшую Ташу, отдав ей пакет с едой и быстро чмокнув в щеку на прощание. И хотя последнее стало еще одной приятной неожиданностью этого дня, Таша не могла не думать о том, как бы все могло закончиться, если бы Повилас не ответил на звонок.

* * *

В отличие от Евстахия Велориевича Нурейтдинова профессор Смирнов Сергей Петрович списывать студентам не давал. Во время зачетов и экзаменов он ходил по аудитории, внимательно разглядывая студентов, не оставляя шанса не то что достать шпаргалку, а даже обратиться с вопросом к соседу. Физика — одна из фундаментальных наук, а значит, ее должны знать все, кто претендует на высшее образование. Так считал профессор Смирнов с первого дня своей работы преподавателем.

За всю свою жизнь он не поставил ни одного автомата и никогда, никогда не делал поблажек тем студентам, за которых хлопотали другие преподаватели. К нему пару раз подходили с намеками на то, что студент такой-то не просто так себе мальчик, и неплохо было бы отнестись к нему благосклонно и не мучить сильно на экзамене. В таких случаях Смирнов гонял «непростого» мальчика по теме так, что тот выходил из аудитории практически со слезами на глазах и, естественно, с пересдачей на следующей неделе. За это Смирнова не любили ни студенты, ни коллеги, но он и не жаждал их любви. Ему нравилось впечатление, которое он производил на людей.

Первый и последний раз он нарушил свои принципы с Викой Клениной. Нет, он не ставил ей «автоматов» и не делал поблажек на экзаменах, но ему было приятно стать объектом ее интереса. Ни до, ни после у него не случалось романов со студентками. Хотя бы потому, что среди студенток технических специальностей редко встречались красотки. А если вдруг встречались, то они оказывались слишком глупы и быстро вылетали с курса. Смирнов же одинаково ценил в женщинах и красоту, и ум. Вика Кленина стала исключением из правила, сочетая в себе и то, и другое. И хотя ее великолепная защита диплома и не менее великолепная защита кандидатской диссертации целиком и полностью были его заслугами, он всегда считал ее умной девочкой. Только она оказалась куда умнее и хитрее, чем он предполагал. После развода с ней он стал еще жестче со студентами.

Вот и сейчас, выйдя из парадной своего дома, Смирнов увидел сидящего на ступеньках паренька с длинными черными волосами, в темной майке с изображением черепа и черных тяжелых ботинках, которого завалил на экзамене в начале июня. Заметив профессора, паренек вскочил со ступенек и бросился к нему, как будто боялся, что Смирнов шмыгнет к припаркованной машине, не заметив его.

— Сергей Петрович! Сергей Петрович, подождите!

Смирнов остановился и с насмешкой посмотрел на студента.

— Вы совсем обнаглели, Хмельницкий? Уже домой ко мне являетесь?

Паренек Хмельницкий остановился, виновато потупив взгляд, что при его внешности выглядело настолько нелепо, что было даже не смешно.

— Простите, Сергей Петрович, я все сделал, как вы просили, все отвез, записку девчонке отдал, — затараторил тот.

— Лично? — Смирнов мгновенно нахмурился.

— Нет, что вы, как договаривались.

— Тогда откуда знаете, что записка предназначалась девчонке? Читали?

Теперь Хмельницкий испугался не на шутку.