Вейр спешно ушел. Майкл подошел к «Хамви», в кузове которого сидела Лора. Рэнд пристегивал ее наручниками к ограждению.
– Тебе надо взять с собой кого-то еще, – сказал Рэнд.
Майкл забрал у него ключи от наручников и сел в кабину. Глянул на Лору в зеркало заднего вида.
– Обещаешь вести себя хорошо или тебе нянька нужна?
– Тот парень, которого вы застрелили. Его звали Кули. Мухи не обидел в жизни.
Майкл поглядел на Рэнда:
– Всё будет в порядке. Главное этот соляр перевезти.
Дорога до канала заняла три часа. Лора не проронила ни слова, а Майкл не старался ее разговорить. Сегодняшнее утро было для нее очень тяжелым – конец карьере, друг погиб, публичное унижение – и всё от рук человека, которого у нее имелись все основания презирать. Ей нужно время, чтобы приспособиться, особенно учитывая то, чтó Майкл собирался ей рассказать.
Они миновали проволочное ограждение и поехали по стене дока. Майкл остановил «Хамви» у ангара для машин, на краю причала. Отсюда «Бергенсфьорд» не видно. Он хотел, чтобы открытие стало величественным.
– И зачем я здесь?
Майкл открыл заднюю дверь и расстегнул наручники. Лора выбралась из «Хамви», и тут он вынул из кобуры пистолет и протянул ей.
– Что это?
– Пистолет.
– Ты его мне даешь?
– Бери. Можешь меня пристрелить, сесть в машину и к ночи приехать в Кервилл. Можешь остаться и тогда узнаешь, зачем всё это. Но есть определенные правила.
Лора ничего не ответила, лишь приподняла брови.
– Правило первое. Ты не можешь уйти, если я не разрешу. Ты не пленница, ты одна из нас. Когда я расскажу тебе, что здесь происходит, ты поймешь, почему это необходимо. Правило второе. Я главный. Говори, что хочешь, но не делай это на виду у моих людей.
Она глядела на него как на безумца. Однако предложение сделано, выбор за женщиной.
– Какого черта я должна хотеть присоединяться к вам?
– Потому что я собираюсь показать тебе то, что изменит всё, что ты до этого думала о своей жизни. И потому, что в глубине души ты мне веришь.
Она уставилась на него, а потом расхохоталась.
– Нет конца комедии, да?
– Я был к тебе несправедлив, Лора. Я не горжусь тем, что сделал, – ты заслужила лучшего. Но этому была
Лора с подозрением оглядела его.
– Так
– Торговля с самого начала была прикрытием. Мне нужны были люди и деньги. Более того, мне была нужна секретность. Пять недель назад Данк и его ближайшие помощники отправились на дно канала. Больше никакой торговли. Здесь только я и те, кто верен мне.
Он сунул пистолет ей в руку:
– Обойма полная, и патрон в патроннике. Сама решай, что будешь делать.
Лора взяла пистолет. Долго смотрела на него и наконец с тяжелым вздохом сунула за пояс джинсов на спине.
– Если не возражаешь, оставлю при себе.
– Всё нормально. Теперь он твой.
– Я, наверное, с ума сошла.
– Ты сделала правильный выбор.
– Я уже жалею об этом. Скажу это только раз, но ты действительно разбил мне сердце, знаешь?
– Знаю. И прошу прощения.
Недолгое молчание. Затем она кивнула, один раз. Вопрос закрыт.
– Итак?
– Приготовься.
Ему хотелось, чтобы Лора увидела «Бергенсфьорд» снизу. Так лучше всего. Не только чтобы увидеть корабль, но чтобы и
– Я слышала про корабль…
Майкл стоял позади нее. Она обернулась. В ее глазах читалась внутренняя борьба.
– Он называется «Бергенсфьорд», – сказал Майкл.
Лора развела руками, глядя по сторонам.
– Всё это?..
– Да. Ради него.
Лора двинулась вперед, подняла над головой правую руку и коснулась ладонью корпуса – точно так же, как сделал Майкл в то самое утро, когда они откачали воду из дока, обнажив «Бергенсфьорд» во всём его ржавом и непоколебимом величии. Лора подержала руку, а потом отдернула, будто испугалась.
– Ты меня пугаешь, – сказала она.
– Знаю.
– Прошу тебя, скажи, что ты просто не хотел без дела сидеть. Что я не вижу то, о чем я думаю.
– А что ты думаешь, что видишь?
– Спасательную шлюпку.
Она немного побледнела и, похоже, не знала, куда деть глаза.
– Боюсь, так и есть, – ответил Майкл.
– Ты лжешь. Ты всё это выдумал.
– Прости, это не слишком хорошие новости.
– Откуда ты можешь
– Очень многое придется объяснить. Но это случится. Зараженные возвращаются, Лора. Они никуда не делись, на самом деле.
– Это безумие.
На смену растерянности пришла злость.
–
– Боюсь, что да.