Город женщин

– Изумительно! – после чего выгнулся назад, еще раз сильно дернулся, и на том дело кончилось.

После доктор Келлогг встал и пошел в другую комнату, наверное, чтобы помыться. Вернувшись, он немного полежал рядом, крепко обняв меня и приговаривая:

– Утенок, утенок, мой славный маленький утенок! Не плачь, утеночек.

Я не плакала – даже не думала плакать, – но он даже не заметил.

Вскоре доктор снова встал и попросил разрешения проверить, не запачкала ли я кровью покрывало, ведь он забыл постелить простыню.

– Еще не хватало, чтобы миссис Келлогг заметила пятно, – беспокоился он. – Я совсем потерял голову. Обычно я куда более аккуратен. Видимо, не хватило осмотрительности, что, вообще говоря, мне несвойственно.

– Ой, – вспомнила я и схватила сумочку, радуясь, что могу поспособствовать, – у меня ведь есть полотенце!

Но крови не было. Ни капельки. Видимо, уроки верховой езды в детстве сделали свое дело, избавив меня от девственной плевы. Спасибо маме! К своему облегчению, сильной боли я тоже не почувствовала.

– А теперь, Вивиан, – инструктировал доктор, – я попрошу тебя в ближайшие два дня не принимать ванну, так как можно занести инфекцию. Душ вполне допустим, но не погружайся в воду. Если возникнут выделения или неприятные ощущения, Глэдис и Селия покажут, как спринцеваться уксусом. Но ты крепкая здоровая девушка, так что осложнений не предвидится. Сегодня ты держалась молодцом. Я тобой горжусь.

Я почти ждала, что сейчас он вручит мне леденец на палочке.

Пока мы одевались, доктор Келлогг болтал о том, какая сегодня хорошая погода. Застала ли я цветение пионов в Грамерси-парке в прошлом месяце? Нет, ответила я, в прошлом месяце я даже не жила в Нью-Йорке. Что ж, заметил он, я непременно должна полюбоваться пионами в следующем году: срок их цветения совсем короток, но зрелище незабываемое. (Только не подумай, что доктор Келлогг пытался провести параллель между пионами и кратким сроком моего «цветения», – не будем приписывать ему несуществующую склонность к романтике и патетике. Похоже, он просто любил пионы.)

– Позволь проводить тебя к выходу, утенок.

Мы спустились по лестнице, прошли через гостиную с салфеточками и оказались у двери черного хода. На кухне доктор прихватил со стола заготовленный конверт и вручил мне, пояснив:

– В знак моей признательности.

Я знала, что там деньги, но сочла, что не заслуживаю их.

– О нет, Гарольд, я не могу, – сказала я.

– Нет-нет, непременно возьми.

– Нет-нет, не могу. Никак не могу, нет.

– Но я настаиваю.

– Но я не могу…

Вынуждена признаться, я упиралась вовсе не потому, что не хотела сойти за проститутку. (Мои моральные качества не настолько высоки.) Скорее, дело в привитых с детства социальных условностях. Видишь ли, родители раз в неделю посылали некоторую сумму на мое содержание, которую тетя Пег выдавала мне по средам, и деньги доктора Келлогга были мне попросту не нужны. Кроме того, совесть подсказывала, что я их не особенно и заработала. Я плохо разбиралась в сексе, но сильно сомневалась, что доктору Келлоггу было со мной весело. Когда девушка лежит на спине, вытянув руки по швам, и почти не шевелится, разве что лезет с поцелуями при каждой попытке завести разговор, – радости от нее в постели немного, согласись. Если мне будут платить за секс, пусть уж платят за дело.

– Вивиан, я требую, чтобы ты взяла конверт, – заявил он.

– Гарольд, я отказываюсь.

– Вивиан, прошу, не устраивай сцену. – Доктор нахмурился и насильно всучил мне конверт. (В тот момент я была ближе всего к испугу и волнению за все время нашего короткого знакомства с доктором Келлоггом.)

– Ладно, – уступила я и взяла деньги.

(Полюбуйтесь-ка на меня, мои достопочтенные предки! Вознаграждение за секс, причем с первой же попытки, вот так-то!)

– Ты прелестная девушка, – сказал мне доктор на прощанье. – И не беспокойся: грудь у тебя еще вырастет.

– Спасибо, Гарольд, – ответила я.

– Очень помогает стакан простокваши ежедневно.

– Благодарю, обязательно попробую, – соврала я, вовсе не собираясь ежедневно выпивать стакан простокваши.

Я уже собиралась шагнуть за дверь, как вдруг меня разобрало любопытство.

– Гарольд, а можно узнать, какая у вас специализация?

По моим предположениям, он был или гинекологом, или педиатром. Я склонялась в пользу педиатрии и просто хотела удостовериться.

– Я ветеринар, утенок, – ответил он. – Передавай мои наилучшие пожелания Глэдис и Селии и не забудь полюбоваться пионами следующей весной!

Я вывалилась на улицу, сгибаясь пополам от хохота, и помчалась в закусочную.

Как было обещано, девочки в полном составе дожидались меня за столиком. Не успели они и рот раскрыть, как я завопила:

– Он же ветеринар! Вы отправили меня к ветеринару?!

– Как все прошло? – спросила Глэдис. – Больно было?

– Он ветеринар! – захлебывалась я хохотом. – А вы говорили, что он врач!

– Доктор Келлогг и есть врач, – возразила Дженни. – У него на табличке написано.

– К ветеринару меня отправили, точно кошку на стерилизацию!