Город золота и свинца

Когда он обошел вокруг стены, повода для того, чтобы остаться здесь, больше не было. Но тут ему пришло в голову, что единственным выходом из города служит река. Воды ее выходили из города; примерно на милю ниже выхода на берегах ничего не росло, не было и рыбы, хотя выше города она водилась во множестве. Бинпол время от времени находил в воде странные предметы. Он показал мне некоторые — различные контейнеры, включая несколько пустых газовых пузырей. Их должны были уничтожить, но каким-то образом они оказались в воде. Однажды он видел, как по течению плывет что-то большое. Оно находилось слишком далеко, чтобы он ясно мог рассмотреть, особенно с его зрением без линз, но он взял лодку и вытащил этот предмет. Он был металлический, полый, так что мог плавать, размером шесть футов на два при толщине в фут. Бинпол рассудил, что если выплыл такой предмет, то может выплыть и человек. И он решил остаться и подождать.

Проходили дни и недели. Надежды Бинпола на то, что кто-нибудь из нас вырвется, рассеивались. Он не имел представления о том, что происходит в городе: нас в первый же день могли раскрыть, как носящих фальшивые шапки, и убить. Но он оставался, потому что, как он сказал, уйти означало вообще оставить всякую надежду. Наступила осень, он понял, что не может больше откладывать возвращение. Он решил ждать еще неделю и на утро пятого дня увидел, как что-то плывет вниз по течению… И он снова взял лодку, нашел меня и ножом разрезал мягкую часть маски.

— А Фриц? — спросил он.

Я коротко рассказал ему. Он помолчал, а потом спросил:

— Много ли у него шансов?

— Боюсь, что мало. Даже если он снова доберется до реки, он гораздо слабее меня в настоящее время.

— Он сказал, что попытается в течение трех дней?

— Да.

— Будем следить внимательней. И у тебя глаза лучше моих.

Мы ждали три дня, и трижды по три дня, и еще три дня, каждый раз находя все менее убедительные причины, чтобы остаться. Ничего не выплывало из города, кроме обычных обломков. На двенадцатый день пошел дождь, и мы дрожали, замерзшие и голодные, под перевернутой лодкой. На следующее утро, без обсуждения, мы тронулись к большой реке.

Один раз я оглянулся. Снег таял, но земля по обе стороны реки была белой и обнаженной. Река серой стеной неслась по алебастровой пустыне к золотому кольцу, увенчанному зеленым куполом. Я поднял руку. Как приятно не чувствовать на себе свинцовую тяжесть. Потом я подумал о Фрице, и радость освобождения сменилась печалью и глубокой жгучей ненавистью к хозяевам.

Мы возвращались домой, но только чтобы вооружиться. Мы еще вернемся.