Город золотых теней

Фредерикс однажды затащил Гардинера на вечеринку в ДТ. Большую ее часть Орландо провел, стараясь не пялиться на то, чем занимались вокруг, – он знал, что присутствующим как раз этого и хочется, и не желал доставлять им удовольствие. Там он познакомился с симпатичной девушкой в симе живого мертвеца – драный саван, бледная разлагающаяся кожа и глубоко ввалившиеся глаза – и немного поболтал с ней. У нее был английский акцент, но жила она в Гибралтаре и хотела приехать в Америку, посмотреть страну. Она полагала, что самоубийство может быть формой искусства (Орландо счел это глупостью). Ему было приятно с ней общаться, хотя она никогда не слышала о Таргоре и, кроме Дворца Теней, нигде в Срединной стране не бывала. Из их встречи, разумеется, ничего не вышло, хотя, судя по всему, девушка была не прочь встретиться с Орландо вновь. Через несколько часов Орландо ушел и перебрался в «Гарроту и кинжал» – посплетничать с другими искателями приключений.

Когда Орландо и Фредерикс свернули в переулок Слепого Нищего и направились к реке, на самой высокой башне Дворца Теней горели огни. «Наверное, проводят очередную дурацкую инициацию», – решил Орландо. Он попытался вспомнить, как звали девушку в облике живого мертвеца: Мария? Мартина? – но так и не вспомнил. Интересно, встретятся ли они еще когда-нибудь? Вероятно, нет: увидеться с ней можно было только во дворце, а возвращаться туда Орландо не собирался.

Дом Сенбар-Флая стоял на утесе, нависающем над рекой Силвердарк. Утес напоминал скрючившуюся над мутной водой горгулью – молчаливую, но бдительную. Фредерикс натянул поводья и уставился на него. В полумраке выражение его лица было почти неразличимо, а голос прозвучал отнюдь не радостно:

– Ты здесь уже бывал, верно?

– Однажды. Вроде того.

– Это как понимать?

– Он перенес меня магически прямо в дом. Ведь он нанимал меня, помнишь?

– Значит, ты ничего не знаешь о его защите? Слушай, Гардинер, может, ты и мертв, но я-то – еще нет. И не хочу, чтобы Пифлит пропал ни за что.

Орландо нахмурился. Ему захотелось выхватить Жизнегуб и грозно им замахать – так он обычно поступал, когда начинал трусить во время опасных путешествий. Однако Фредерикс, в конце концов, пошел с ним по своей воле.

– Слушай, – произнес Орландо как можно спокойнее. – Мне доводилось разносить в прах сооружения, по сравнению с которыми этот домишко – сарай для угля. А ты, главное, не наделай со страху в штаны.

Фредерикс тоже сдвинул брови.

– Так у тебя есть план, или ты просто намерен прошибить стену своей толстой черепушкой? В квартале поговаривали, что дом волшебника охраняет сторожевой грифон, которого можно убить разве что атомной бомбой, мсье ле Сканмастер.

Орландо ухмыльнулся. Его скверное настроение улетучилось – причиной тому послужили привычное препирательство с Фредериксом и ощущение удовольствия от работы, которая ему удается лучше всего.

– Да, они зверюги крутые, но тупые. И не трусь, Фредерикс, – иначе какой из тебя вор?

Поначалу все шло гладко. По просьбе Орландо Фредерикс прихватил с собой противоядие, нейтрализовавшее ядовитые цветы в саду волшебника, а четыре охранника, игравшие в кости в беседке, не смогли противопоставить ничего достойного технике владения рунным мечом, которую продемонстрировал им атлетический варвар. Каменные стены башни волшебника были гладкими, как стекло, но Орландо, прошедший в Срединной стране самую жесткую школу приключений, всегда носил с собой увесистый моток веревки. Он зацепил крюк за ограду балкона на четвертом этаже и вскоре уже стоял на мозаичном полу, помогая подниматься Фредериксу.

– А не мог ты его просто спросить, зачем он послал тебя в ту гробницу? – Вор весьма убедительно задыхался после предпринятых усилий. Наверное, родители подарили-таки Фредериксу на день рождения имплант высшего качества, о котором он давно мечтал, подумал Орландо.

– О, фенхен.Напряги мозги, Фредерикс. Будь это заговор с целью прикончить Таргора, он наверняка бы меня предупредил.

– Да с какой стати ему участвовать в заговорах? Ты даже не знаешь, кто такой Сенбар-Флай.

– Я думаю, что не знаю. Но даже если я не знаю, это все равно ничего не значит. На Таргора многие точили зуб.

Отдышавшись, Фредерикс – вернее, Пифлит – выпрямился.

– На Таргора и у меня есть зуб… – начал он, но его прервало внезапное появление здоровенного сторожевого грифона.

В лунном свете поблескивал огромный клюв. Лениво помахивая хвостом, зверь приближался к пришельцам ленивой походкой, точно кошка – к полной корма миске.

– Берегись зверя, Таргор! – пискнул Фредерикс, с перепугу войдя в прежнюю роль. Но, опомнившись, добавил: – Это красный. Дорогая модель. Магическим оружием его не одолеть.

– Скоро он станет еще краснее, – мрачно пообещал Орландо, выхватывая Жизнегуб и принимая защитную стойку.