Город золотых теней

Кристабель перестала идти вприпрыжку, чтобы лучше оценить похрустывание гравия на длинной дорожке, ведущей к дому мистера Селларса. Вообще-то никакой необходимости в этой дорожке нет, потому что его машина много лет не выезжала из гаража. И сам мистер Селларс тоже не выходит из дома. Однажды Кристабель спросила, зачем ему машина, и он немного печально рассмеялся и сказал, что она досталась ему вместе с домом.

– Если я буду вести себя очень-очень хорошо, – сказал он ей, – то когда-нибудь мне позволят сесть в этот «кадиллак», малышка Кристабель. И тогда я запру ворота гаража и поеду домой.

Она решила, что старик шутит, но в чем состояла шутка, так и не поняла. Иногда взрослые шутят так непонятно… впрочем, они редко смеются и над шутками дядюшки Джингла в сетевом шоу, а они такие смешные (и немного неприличные, хотя она не понимала, в чем заключается их неприличие), что иногда Кристабель была готова описаться от хохота.

Чтобы отыскать звонок, ей пришлось раздвинуть папоротник, который практически закрыл все крыльцо. Потом пришлось долго ждать. Наконец из-за двери послышался странный голос мистера Селларса – скрипучий и одновременно негромкий:

– Кто там?

– Кристабель.

Дверь открылась, и на нее пахнуло влажным воздухом, напоенныем густым зеленым запахом растений. Она быстро вошла, чтобы мистер Селларс смог закрыть дверь. Когда она явилась сюда в первый раз, он объяснил, что ему станет плохо, если она выпустит за дверь много влажного воздуха.

– А, малышка Кристабель! – Кажется, он был очень рад ее видеть. – Чем обязан столь очаровательному сюрпризу?

– Я сказала маме, что пошла к Порции играть в «Выдромир».

Селларс кивнул. Он был такой высокий и сутулый, что, когда так кивал – энергично вверх и вниз, – Кристабель опасалась, как бы его тощая шея не сломалась.

– Ага, значит, мы не можем затягивать наш визит, не так ли? Тем не менее его следует провести как положено. Ты знаешь, где можно переодеться. Думаю, там найдется кое-что тебе впору.

Он откатил свое кресло на колесиках в сторону, освобождая проход, и Кристабель торопливо пошла по коридору. Он прав, времени у них немного, если только она не хочет рисковать – ведь мама может позвонить Порции и попросить Кристабель поскорее вернуться и помочь ей лущить горох. Тогда ей придется выдумывать историю о том, почему она не пошла играть к Порции. В том-то и проблема со враньем: когда твои слова начинают проверять, все сильно усложняется.

Комната для переодевания, как и все помещения в доме, была полна растений. Кристабель никогда не видела столько растений в одном месте, даже в доме миссис Галлисон, а миссис Галлисон все время болтала о них и о том, как много с ними хлопот, хотя два раза в неделю к ней приходил темнокожий мужчина и занимался обрезкой, поливкой и прочим. Но растения мистера Селларса, хотя и получали воду в изобилии, никогда не обрезались. Они просто росли. Иногда Кристабель задумывалась: а что, если они заполнят весь дом, и тогда забавному старику попросту придется переехать.

На крючке за дверью висел купальный халатик как раз ее размера. Она быстро сняла шорты, блузку, туфельки и носки и сложила все в пластиковый мешок, как показывал мистер Селларс. Когда она наклонилась, запихивая в мешок последнюю туфельку, папопротники пощекотали ей спину. Она взвизгнула.

– У тебя все в порядке, малышка Кристабель? – крикнул мистер Селларс.

– Да. Ваши растения меня щекочут.

– А я уверен, что они ничего такого не делали. – Он притворялся сердитым, но Кристабель знала, что он шутит. – Мои растения самые воспитанные и вежливые на всей Базе.

Кристабель завязала поясок ворсистого халатика и сунула ноги в купальные шлепанцы.

Мистер Селларс сидел в кресле возле машины, насыщающей воздух влагой. Когда девочка вошла, он поднял голову, и на изуродованном лице появилась улыбка:

– Ах, как приятно тебя видеть.

Увидев его лицо в первый раз, Кристабель испугалась. Кожа была не просто морщинистой, как у бабушки, но выглядела почти расплавленной, словно воск на боку догорающего огарка свечи. Волос у старика не было, и уши торчали двумя выступами по бокам головы. В тот первый раз он сказал ей, что ее испуг – дело совершенно естественное и он сам знает, как выглядит. Его лицо стало таким после сильного ожога – несчастный случай с ракетным топливом. «Можешь смотреть на меня сколько угодно», – сказал он. И Кристабель пялилась на него, не отрывая глаз, и несколько недель после их первой встречи это лицо расплавленной куклы виделось ей во снах. Но старик был очень добр, и Кристабель знала, что он одинок. Как грустно быть стариком, иметь лицо, на которое люди показывают пальцами, да еще по необходимости жить в доме, где воздух всегда прохладен и влажен, чтобы не болела кожа! Он заслуживал друга. Кристабель не нравилось лгать из-за него, но что ей еще оставалось? Родители велели больше не ходить к нему, но каких-либо веских причин для запрета не назвали. А Кристабель теперь почти уже взрослая. И ей хочется знать причины всего.

– Итак, малышка Кристабель, расскажи мне о мире.