Город золотых теней

–  Ксаббу, ты меня слышишь?– По выделенке ответа не было. – Как ты там? Ты в порядке?

Ответа не было долго.

– Я… я почти вас не слышу. Есть другие, совсем рядом.

– Что значит «другие»?

– Трудно объяснить. – Голос Ксаббу был тих и безжизнен. – Кажется, Древний народ близко. А быть может, и Голодный, тот, кто обожжен огнем.

– Что это значит? – Она встряхнула его за плечо, пытаясь вывести из странной летаргии, но Ксаббу только покачнулся и едва не упал. – Что с тобой?!

Ксаббу не ответил. В первый раз с той минуты, когда она нашла его, Рени ощутила настоящий испуг.

Шлагбаум остановился перед широкой естественной аркой. По краю ее шел ряд грубо нарисованных глаз, темных, как синяки.

– Мы должны идти тихо, – прошептал он, прижимая длинный палец к губам. – Колин не любит шума.

Он провел спутников под аркой.

В пещере было светлее, чем в туннеле. В дальнем конце подземного зала из трещины в полу поднимался пар, подсвеченный снизу багровым огнем. В кровавом тумане смутно виднелась фигура на каменном троне, недвижная, как статуя. Пещеру наполнил голос, пульсирующий, гулкий, похожий скорее на церковный орган, чем на человеческий голос, хотя слова были вполне разборчивы:

–  Подойдите.

Рени шарахнулась было, но Шлагбаум взял ее под руку и подвел к трещине. Остальные помогли Ксаббу. «Это… как бишь его… Дельфийский оракул в натуре, – подумала Рени. – Кто-то здорово покопался в греческой мифологии».

Тень встала, раскинув руки под плащом, похожим на перепончатые крылья. Трудно было разобрать – мешали туман и плотная ткань, – но казалось, что рук под плащом слишком много.

–  Чего вы ищете?– Набатный глас шел отовсюду. Рени не могла не признать, что сцена выглядит в достаточной мере жутко. Вот только много ли будет толку от этого спектакля?

– Они хотят уйти, – ответил Шлагбаум. – Но не могут.

Наступило долгое молчание.

–  Вы четверо должны уйти. Я останусь с ними наедине.

Рени повернулась, чтобы поблагодарить Шлагбаума и его друзей, но те уже торопились к выходу, толкаясь в спешке, как стайка мальчишек, только что подпаливших фитиль хлопушки. И тут Рени поняла, что с первой минуты казалось ей таким неуместным в Шлагбауме и его приятелях. Они двигались и говорили не как взрослые, а как дети.

–  И что вы предложите в обмен на мою помощь?– спросила Колин.

Рени повернулась к ней. Ксаббу осел на землю у края трещины. Рени расправила плечи и постаралась вложить в голос побольше твердости.

– Нам сказали, что мы можем заплатить историей.

Колин наклонилась вперед. Лицо ее оставалось скрытым вуалью, но формы, несмотря на лишние руки, принадлежали, несомненно, женщине. Лучик света отразился от ожерелья – крупные жемчужины вспыхнули на темной груди.

–  Не просто историей. Вашей историей. Расскажите мне о себе, и я освобожу вас.

Выбор слов сбил Рени с толку.

– Мы просто хотим выйти. А нам что-то мешает. Я Веллингтон Бабуту, из Кампалы, Уганда…

–  Лжешь!– Слово грохнуло, как чугунная опускная решетка. – Скажи мне правду.– Колин сжала кулаки – все восемь. – Меня не обмануть. Я знаю, кто ты. Я точно знаю, кто ты.

Рени в панике отшатнулась. Стримбелло сказал то же самое – неужели это его игра? Она попыталась сделать еще шаг назад, но не смогла, как не могла отвернуться от разлома в земле. Огонь вспыхнул ярко; его багровое сияние и черная тень Колин на его фоне – вот и все, что она могла видеть.

–  Ты не уйдешь, пока не поведаешь мне своего истинного имени.– Каждое слово обладало почти физической силой, как удар молота. – Вы пришли туда, где вам не место. Ты знаешь, что вас поймали. Вам будет намного легче, если вы не станете сопротивляться.

Мощь тяжелого голоса и змеиное струение черных рук на фоне огня завораживали. Рени ощутила почти подавляющее желание сдаться, выболтать всю историю своего обмана. Почему бы не сказать, кто она? В конце концов, это они преступники. Они причинили вред ее брату, и один Бог знает, скольким еще детям. Зачем ей скрывать свое имя? Почему не выкрикнуть все, что она о них узнала?..

Стены обволакивали ее. Алый свет полыхал на дне глубокого колодца.

«Нет. Это гипноз. Они пытаются сломить меня. Я должна бороться. Ради Стивена. Ради Ксаббу».

–  Скажи мне,– требовала Колин.

Сим Рени все еще отказывался повиноваться. Руки-змеи извивались все торопливей, превращая подземный огонь в стробоскопическое мерцание.