Город золотых теней

Когда корабль пролетал над вершиной холма, внезапный порыв ветра снова бросил его в сторону. Пол вцепился в штурвал, но корабль клюнул носом. Новый порыв заставил его завертеться, и Пол потерял управление. Гэлли вцепился за его ногу, вопя от ужаса. Пол давил на штурвал, пока его суставы не пронзила боль, но корабль вертело, как падающий лист. Сперва навстречу им бросилась земля, потом они стали падать в небо, затем снова на землю. Пол на мгновение заметил внизу извивающийся темной змеей Великий канал, но тут что-то ударило его по голове, и мир взорвался искрами.

СЕТЕПЕРЕДАЧА/МУЗЫКА: Запрет на «опасные звуки».

(Изображение: молодая женщина в барокамере госпиталя.)

ГОЛОС: После серии травм и одного смертельного случая во время последнего концерта парик-группы «Будешь ли ты меня любить, когда мне вырвут сердце» озабоченные устроители музыкальных фестивалей запретили использование звуковых установок, которые действуют вне диапазона человеческого слуха. Запрет был вызван тем, что американские и европейские страховые компании отказались возмещать ущерб, нанесенный здоровью людей в случаях, когда использовались «опасные звуки».

(Изображение: клип «Твое пылающее лицо стало моим горящим сердцем».)

ГОЛОС: «Будешь ли ты меня любить…» и другие известные парик-группы принимают ответные меры. Они объявили бойкот США и Европе, заявив, что не позволят бюрократам и чиновникам вмешиваться в стиль их артистического самовыражения.

Глава 31 Мрачные тени

Рени не нравилось, когда отец дулся на нее. Но в данный момент она решила не обращать внимания на его капризы.

– Папа, я должна пойти туда. Ради Стивена! Неужели для тебя это неважно?

Длинный Джозеф потер лицо мозолистыми ладонями.

– Конечно, важно, девочка. Ты же не будешь говорить, что я не забочусь о нашем мальчике. Но все эти компьютерные забавы кажутся мне огромной глупостью. Я не понимаю, как ты собираешься вывести брата из комы с помощью какой-то игры.

– Папа, это не игра! – Рени посмотрела на отца. Он изменился, но в чем именно, она не могла понять. – Ты боишься за меня?

Он фыркнул.

– Что? Бояться, что ты ляжешь в ванну, наполненную дурацким желе? Я уже говорил тебе, что об этом думаю.

– Папа, я могу провести там несколько дней – возможно, даже неделю. Ты должен относиться к этому спокойно и с пониманием.

Ее терпение подходило к концу. Зачем она вообще завела разговор на эту тему? Что он ей даст, кроме печали и сердечной боли?

– Да, я боюсь за тебя, – внезапно ответил отец, мрачно уставившись в пол. – Я боюсь за тебя все это время. Ты ведешь себя как малое дитя. Я надрывал пупок, чтобы дать тебе дом и хорошее воспитание. Если ты болела, я оплачивал счета докторов. Мы с мамой сидели у постели и молились о твоем здоровье, когда ты лежала с высокой температурой.

Рени вдруг поняла, что изменилось в отце. Его глаза стали чистыми, а слова – четкими. Военные интенданты, ликвидировавшие эту подземную базу, забрали все, что могли увезти, – в том числе и запасы алкогольных напитков. Позавчера ее отец выпил последнюю банку пива из той упаковки, которую они купили по пути. Немудрено, что у него такое плохое настроение.

– Я знаю, ты много работал, папа. И вот теперь настала моя очередь позаботиться о Стивене. Но прошу тебя, не усложняй мою задачу – она и так сложна.

Он повернулся к ней. Его глаза покраснели от слез. Рот искривился от обиды.

– Я буду паинькой, девочка. Да и что здесь может натворить такой спокойный человек, как я? А ты… Эта штука тебя не погубит? Мне бы не хотелось, чтобы она зажарила твои мозги или сделала какую-нибудь гадость с телом. И потом не говори, что я тебя не предупреждал!

Рени знала, что этими словами он хотел сказать, как сильно любит ее.

– Я постараюсь, чтобы мои мозги остались целыми. Честное слово, папа, постараюсь.

– Эх, хотелось бы мне, чтобы кто-то из нас имел медицинскую подготовку. – Рени с отвращением осмотрела канюлю, прикрепленную к ее руке тонкой латексной мембраной. – Я не доверяю справочникам – особенно военным медицинским.

Джереми пожал плечами, накладывая такое же устройство на тонкую руку Ксаббу.

– Не так уж все и трудно. Однажды моя мать попала в аварию, и у нее была рана, которую требовалось дренировать. Так я справился с этим сам.

– Все будет хорошо, Рени, – сказал Ксаббу. – По-моему, вы учли любую возможность.

– Надеюсь, что так. Но ведь всегда что-то упускаешь из виду.

Она осторожно погрузилась в гель. Как только он покрыл ее, Рени сняла нижнее белье и бросила его через край резервуара. Она сомневалась, что Джереми заинтересуется ее голым телом. А отец, не желая наблюдать за герметизацией саркофагов, ушел на кухню проверять припасы. Тем не менее она смущалась своей наготы в присутствии друзей. Ксаббу, не имея подобных предрассудков, сидел без одежды на краю резервуара и невозмутимо ждал, пока Джереми закончит последние приготовления.