Мы молча расстались: Токсо пошел вниз, а я стал пробираться дальше в поисках нужной мне двери.
Я осторожно повернул ручку, и дверь открылась. В комнате было темно.
Неужели я ошибся?
Часто, даже если никого не видно, я могу почувствовать, есть в комнате кто-нибудь или нет.
В этой комнате никого не было. Я прошел через комнату к другой двери и обнаружил, что соседняя комната тоже пуста, как и все другие комнаты в покоях.
Я решил рискнуть и включить свет.
Я был прав. Оглядевшись, я убедился, что это покои Хоргул, и все же посреди ночи ее здесь не было.
Я был уверен, что она где-то в Драгоценном Городе. Да, она была достаточно смелой, чтобы отправиться вместе с армией в Карналию, нужно отдать ей должное, но, как мне казалось, это противоречило бы ее плану, каким я его себе представлял. Она, думал я, предпочитает остаться в стороне и наблюдать, как два старых друга и союзника сражаются насмерть.
Но тогда где же она?
Уверен, что где-то в стороне. Придется ее разыскивать.
Я вышел из покоев обратно на лестницу. Очевидно, во дворце было очень мало народа. Кроме нескольких стражников и слуг, все его обитатели ушли с армией. Тот придворный, которого мы встретили, был оставлен наблюдать за порядком.
Я решил заглянуть в тронный зал. Как мне подсказывал инстинкт, Хоргул вполне могла быть там.
Я устало спустился по лестнице на несколько пролетов, пока не оказался на первом этаже, в приемной, которую сразу же узнал.
Я поспешно нырнул в тень, когда увидел у дверей тронного зала стражника на посту. Над его головой светила одна-единственная тусклая синяя лампа. Казалось, он спал.
Мне нужно было как-то отвлечь его внимание, иначе в тронный зал не попадешь.
На моем поясе висел маленький нож, которым я уже пользовался раньше. Я вытащил его и бросил. Он упал у лестницы, расположенной в другом конце приемной. От звука стражник проснулся и стал смотреть в сторону лестницы, потом медленно пошел туда.
Этот шанс нельзя было упускать. Я быстро пересек приемную и оказался у дверей тронного зала. Мои ноги ступали по гладкому полу почти беззвучно. Я чуть приоткрыл дверь, которая, как я уже заметил раньше, открывалась вовнутрь, проскользнул в зал и быстро захлопнул ее за собой.
Итак, я был у цели.
И здесь, на троне Мишим Тепа, сидела эта коварная женщина, эта необузданная темноволосая женщина, такая прекрасная, но такая испорченная. Как сказала Шизала, она казалась временами неискушенной, а временами — нечеловечески мудрой. Настоящее исчадие ада.
Она меня не видела. Она сидела на троне, глядя прямо перед собой и бормоча что-то едва слышно.
У меня было мало времени: я боялся, что она позовет стражу. Если бы она позвала, кто знает, какая толпа слуг кинулась бы на ее зов. Я побежал к трону.
И тут она увидела меня. Не может быть, чтобы она меня узнала — на мне все еще была серебряная маска, — но конечно, она вздрогнула от неожиданности. Все же любопытство — ее характерная черта — победило, и она не стала звать на помощь.
— Ты кто? — спросила она. — На тебе эта странная маска.
Я не ответил, но пошел ей навстречу размеренным неторопливым шагом.
Ее большие невинно-мудрые глаза расширились.
— Что прячется за твоей маской? — сказала она. — Ты так безобразен?
Я продолжал приближаться, пока не оказался у самого помоста, на котором стоял трон.
— Сними маску или я позову стражников и они снимут ее с тебя. Как ты сюда попал?
Я медленно поднял руку к маске.
— Ты в самом деле хочешь, чтобы я ее снял? — спросил я.
— Да. Кто ты такой?
Я скинул маску. Она ахнула. По ее лицу быстрой чередой промелькнули самые разнообразные чувства, но как ни странно, я не заметил среди них и следа той ненависти, которая, казалось, переполняла ее раньше.
— Само Возмездие, наверное, — сказал я.
— Майкл Кейн?! Ты здесь один?
— Более или менее, — ответил я. — Я пришел, чтобы похитить тебя.
— Почему?
— А как ты думаешь?
Казалось, она и в самом деле не знала. Она склонила голову набок, заглянула мне в глаза, пытаясь прочитать в них что-то, а что именно — я и не знал.
Когда я смотрел на нее, мне было трудно поверить, что эта женщина, такая молодая, почти девчонка, сидящая на троне, была способна на ненависть и вовлекла в войну две некогда дружественные нации. На ее совести уже было то, что она использовала аргзунов, чтобы ослабить южные народы, и тем самым уничтожила всю аргзунскую нацию. Сейчас на поле битвы лицом к лицу стояли воины Карналии и Мишим Тепа, а она сидела здесь с невинными глазами и загадочно смотрела мне в лицо.
— Похитить меня… — Казалось, ей эта идея даже понравилась. — Интересно…
— Пошли, — сказал я резко.
Ее глаза расширились, и я отвел взгляд. Я же знал, как могущественен ее дар гипнотизма.
— Но все же я хотела бы знать, почему ты хочешь меня похитить, Майкл Кейн, — сказала она.
Я не знал, что ответить. Я ожидал какой угодно реакции, только не такого спокойствия, почти безразличия.
— Я хочу заставить тебя признаться, что ты солгала брадхи о его сыне, о Шизале, обо мне, и таким образом остановить войну, пока еще не поздно.