Города Беларуси в некоторых интересных исторических сведениях. Брестчина

Костел отличался богатством интерьеров и считался самым изысканным на Полесье. Кроме портретов его основателя Анжея Войны и нескольких епископов брестских, его стены украшали многочисленные картины религиозного содержания, перенесенные из Высоковской дворцовой галереи Сапегов. Там же хранились древнейшие ризы и разные литургические принадлежности. После Второй мировой войны храм переоборудовали под спортзал местного сельскохозяйственного училища. Наведав Высокое в июле 1988 г., я лично видел, как дети играют там в баскетбол. Вот запись из тех моих, давнишних путешествий.

"Проходя по улице здешнего городка, неожиданно увидел здание бывшего костела. Больно сделалось, когда узнал, что в нем размещается спортзал… Сначала даже не поверил! Миниатюрный, изящный костел, цветок города, обкорнали до невозможного: передо мной возвышалось каменное убожество, мутант, отражавший возможности нынешней власти. У меня было ощущение, словно я вижу человека, изуродованного горе-врачами… Будто бы существовали обстоятельства, оправдывающие подобный вандализм: в послевоенные годы не хватало средств, люди голодали, это теперь мы имеем возможность рассуждать, а тогда поступали согласно указаниям, которые не обсуждались.

Да, то были недальновидные указания. Но неужели за целых полстолетия так и не нашлось средств, чтобы отстроить в Высоком настоящий спортзал!..

По рассказам, интерьер костела украшали предметы резьбы по дереву, имевшие позолоту, а также лепнина; кроме того, в нем было много икон… Теперь стены его голые. А после того, как снесли башни, городок приобрел на своей центральной улице еще одну, как говорил А.П. Чехов, "коробку из-под мыла".

"Граждане рабочие и солдаты, не трогайте исторических ценностей, ибо это почва, на которой взрастет наше новое социалистическое искусство", — примерно так гласил один из первых декретов советской власти. Но про этот декрет мало кто знал, а после войны о нем и вовсе забыли, как и о законах диалектики. Между тем, искусство наших предков действительно могло бы стать основой для рождения нашего нового искусства. По крайней мере, живые примеры его принесли бы нам куда больше пользы, чем тысячи видеосюжетов об искусстве за рубежом".

В 1992 г. храм был возвращен представителям местной католической общины.

РЕЗИДЕНЦИЯ ПОТОЦКИХ

(По материалам Анатолия Тарасовича Федорука)

В 1820-е гг. княгиня Пелагея Потоцкая, находясь в браке с Павлом Сапегой, заложила примерно на месте старой винокурни новую резиденцию. Замковый водоем был спущен. Пойма Пульвы опять сделалась береговым лугом. Резиденция включала дворец и две официны. Основные постройки располагались на береговой возвышенности с соблюдением принципа строгой симметричности: в центре — дворец, по обе его стороны — одинаковые т-образные официны, а между официнами, в партере — эллипсовидный сквер.

Дворец — одноэтажный, парадная часть его оснащена мансардой и украшена четырехколонным портиком.

Интерьеры дворца отличались богатым оформлением. Салоны и залы имели узорчатые паркеты, камины, хрустальные жирандоли, мебель в стиле Людовика XV и Людовика XVI. Стены украшали семейные портреты, среди которых выделялся портрет самой Пелагеи, написанный в Деречине художницей Элизабет Вичи-Лебрун. В свое время этой портретистке доводилось рисовать с натуры лорда Байрона, Марию Антуанетту, леди Гамильтон. По замыслу автора картины Пелагея должна была напоминать греческую музу Терпсихору, покровительницу танцев. Портрет так и назывался — "Деречинская Терпсихора" и оберегался потомками Сапегов и Потоцких как дорогая семейная реликвия. В 1865 г. картина была вывезена сыном Пелагеи Франтишком Ксаверием Сапегой в Бериц (Франция). Затем она хранилась в семье другого сына Людвига Сапеги, женатого на Мартай-Элизабет Манше, и его дочери Целины. Сама Пелагея умерла в Париже в 1846 г. Картина (после 1890 г.) перешла в замок Мантресо коллекционеру Станиславу Рею.

В Высоковском дворце Потоцких находился архив Сапегов и Потоцких, а также библиотека, насчитывающая 5 тысяч томов.

Одноэтажные официны Высоковской резиденции имели довольно большую длину. Фасад выходящего на партер корпуса был украшен шестиколонным дорическим портиком.

Партер со стороны реки был оформлен в виде клумб и робаток. На возвышении росли одиночные деревья сосны черной австрийской, ясеня, лиственницы европейской, а также два катальпа бигнониевидных (редчайший для Беларуси). От дворца открывалась панорама на излучину Пульвы.