Города Беларуси в некоторых интересных исторических сведениях. Витебщина

В 1804 г. храм был передан православным. И с тех пор его величают Покровской церковью. В нем два иконостаса: первый деревянный — был привезен из церкви села Великая Лысица Несвижского района в XX в., а второй каменный — сооружен в XIX в.

Послабление политики властей в отношении часто восстававших поляков выразилось в строительстве на территории Беларуси сотен новых католических сооружений. Эта грандиозная стройка началась в самом конце XIX в. Несмотря на то, что католиков в самом Толочине в этот период было всего 6 % от общей численности населения города, здесь на рубеже двух столетий был воздвигнут в формах эклектики костел, который освятили в честь святого Антония. Каменный храм привлекает внимание. Его стройность и монументальность подчеркнута удачным размещением: храм стоит при въезде в город на природном возвышении. До 1960 г. рядом с ним находилось еще более высокое строение — трехъярусная колокольня.

У генерала Без-Корниловича находим:[1] «В настоящее время Толочин довольно обширное местечко, в котором евреев мужского пола считают до 1000 душ». Действительно, в середине XIX в. 71 % от общей численности населения города составляли евреи. К примеру, православных жителей было 23 %. Евреи занимались в основном торговлей. «Здешние евреи производят довольно значительную торговлю пенькой, лесом и хлебом, отправляя эти произведения к Двинским пристаням». Такая численность еврейского населения выражалась и в количестве синагог и школ при них. Таковых в Толочине было аж четыре. И делились они не по семейным связям и даже не по степени благополучия, а чисто по профессиональным признакам.

НАПОЛЕОН В ТОЛОЧИНЕ

Знаток войны 1812 г. В. Лютынский поправляет кое-какую неточность наших ученых мужей, сообщает, что император Наполеон, возглавляя поход своей «Великой армии» на Россию, прошел севернее Толочина — через Глубокое, Ушачи, Витебск. А в Толочине побывала часть этой армии во главе с генералом Жюно из корпуса маршала Даву.

Зато после своей авантюры, которая, как известно, ничего, кроме разорения и гибели людей, не принесла, остатки той армии во главе уже с самим императором, отступая, прошли через Толочин.

Наполеон вошел в город пешком, при этом был молчалив и хмур. На бесконечные донесения, которые рушили остатки его уверенности, отвечал односложно: «Неправда!» В Толочине он получил самое страшное для себя из всех известий: русские захватили укрепления на Березине и перекрыли дорогу на Минск. По свидетельствам П.Ф. де Сегюра, адъютанта Наполеона, император при получении этого известия в гневе ударил тростью о землю и, указав на небо, закричал: «Должно быть, там, наверху, написано, чтобы в этом походе мы делали сплошные глупости!» И тогда он приказал собрать все боевые знамена — «орлы» — и сжечь их в его присутствии. В. Лютынский уверен, что это событие произошло именно в Толочине и считает ошибочным то, что художники Косак и Фалат перенесли этот кульминационный эпизод восточной компании в своей панораме «Березина» на заснеженный берег знаменитой белорусской реки.

Известно точно, что Наполеон прибыл в Толочин 22 ноября и что он остановился в двухэтажном жилом строении бывшего базилианского монастыря.

Император не спал всю ночь, провел совещание с генералом Доде, который предлагал свернуть и пойти на Лепель в сторону Глубокого. В три часа ночи Наполеон вызвал генерала Коленкура, спросил его о возможности переправы через Березину по льду, который только-только укрыл реку. Тут, в Толочине, было принято решение сжечь архивы армии, эмблемы корпусов, оставшиеся экипажи и повозки с награбленным добром.

В «Мемуарах» Коленкура хорошо показана суть самой личности Наполеона. Одержимый маниакальной идеей быть правителем всего мира, этот человек дошел в своей болезни до предельных границ. Ему говорят, что отступать некуда: Минск и борисовский мост через Березину уже в руках противника, что надо сдаваться, а он отвечает: «Положение действительно серьезное. Вопрос осложняется. И все же если начальники подадут пример, то я все еще буду сильнее, чем неприятель. У меня больше, чем нужно сил, для того чтобы пройти по трупам русских, если действительным препятствием будут их войска». Думаю, этот человек был не от мира сего — в Толочине он вдруг окрылился бредовой идеей, возмечтал о воздушном шаре. Ненависть к врагу и мания величия — вот те два столпа, на которые он опирался. В ту ночь в Толочине он сказал следующее: «Я лучше буду до конца кампании есть руками, чем оставлю русским хоть одну вилку с моей монограммой». Этого человека можно было уважать только за личную смелость. «Надо удостовериться, в хорошем ли состоянии мое и ваше оружие, так как придется драться», — сказал он в ту ночь. Он никогда не стрелял — но всегда был к этому готов.

Именно в Толочине Наполеон озвучил свою знаменитую фразу о М. И. Кутузове: «Что касается Кутузова, то он воевать не умеет. Когда завязывается бой, он дерется с отвагой, но он ничего не понимает в большой войне».