Города Беларуси в некоторых интересных исторических сведениях. Витебщина

Местное произношение названия было — Мёры. Но буква «ё» в русской орфографии до середины XIX в. почти не употреблялась, вместо нее использовали сочетание двух букв — «io». Не исключено, что на примере с Миорами по этой причине возобладал иной орфографический вариант подачи географического названия. По крайней мере землемеры записали его именно так: «Мiоры». В дальнейшем написание постоянно влияло на произношение.

Доктор полагает, что произношение этого слова через «ио» сразу «выдает» его нерусский характер, и называет исконным наименованием этого районного центра Витебской области — Мёры.

Свое название поселение получило от названия озера, на берегу которого расположено. На этот счет доктор А. Рогалев уверенно замечает, что древним значением слова «море», в котором имеется тот же корень, было значение «болото». По крайней мере в финно-угорских языках слова «море», «зыбкое болото», «трясина» имеют одинаковое значение. Так что в обобщенном значении название Мёры с древних времен звучало как «водный объект».

ПЕРВЫЕ УПОМИНАНИЯ

Витольд Антонович Ермаленок, местный учитель, краевед, основатель школьного музея, любезно представил мне собранный им материал, касающийся истории Миор.

Одно из первых, хотя и косвенных упоминаний о Миорах зафиксировано в документе за 1548 г., точнее — в названии его. Мой перевод части этого названия с белорусского звучит так: «Земли Селицкие и Мёрские с ограничение пожалованы Елизавете Остенивичовой». В самом документе речь идет о возвращении людей, забранных на какие-то нужды в Браславский замок (возможно, на его укрепление).

В другом документе, за 1561 г., упоминается конюшня в имении Мёры по дороге Друя-Иказнь-Браслав.

Что касается владельцев, то в 1567 г. Мёры находились в собственности некоего Г. Мёрского, а также П. Б. Нарбута. Во время войны оба эти, кажется небогатые, господина обязаны были представить по одному коню.

В конце XVI в. в Мерах проживало около 100 человек, действовали костел и церковь.

В завещании 1612 г. маршалка Браславского повета Януша Дмитриевича Путяты упоминается «имение Миры». В документе просьба покойного о том, чтобы его похоронили «тут на поле, окло его детей и на этом месте построить часовню».

В завещании Настасьи Мирской в 1621 г. записано, что она должна быть похоронена в имении Мёры над озером в новой церкви.

В 1633 г. Мёры уже принадлежат Алене Рылле. В 1640 г. последняя вместе с мужем Криштофом продает их Себастьяну Мирскому — браславскому земскому судье.

В XVIII в. имение принадлежало Святополк-Мирским, Пересвет-Солтанам, Зеновичам, Клоттам, Беликовичам.

О Клоттах В. Ермаленок сообщает, что эта панская семья принимала активное участие в шляхетском восстании 1830–1831 гг. — из шести братьев-панов дома остался лишь один, да и то потому, что был болен.

МОНАСТЫРЬ

В этой главе опять использую сведения В. Ермаленка, в свою очередь, кажется, заимствованные у А.С. Дембовицкого.

25 мая 1644 г. Севастьян Мирский вносит крупное пожертвование на строительство церкви и монастыря. Запись об этом сделана на старорусском и в переводе звучит так: «Раньше я построил и основал несколько церквей и монастырей в честь и во славу Господа, а теперь делаю пожертвование на монастырь в имении моем Мире в Браславском повете». Этот меценат подарил монахам волоку земли в своем имении и свое имение Лещиловичи в Полоцком воеводстве. Хотел фундатор, чтобы при монастыре действовала школа, где учились бы местные дети. В документах о пожертвовании записано, что монастырь и церковь на вечные времена должны оставаться в православной вере и что фундатор проклинает того, кто нарушит его волю.

Мёрский монастырь благополучно начал свою деятельность. Он упоминается в завещании известного Симеона Полоцкого, который пожертвовал ему 600 руб. золотом и 700 руб. серебром.

Однако воля Севастьяна Мирского была нарушена. И сделал это ни кто иной, как его родной сын. Вот что отмечено в жалобе игумена Иовы Молочки от 2 января 1691 г.: «Протестовали против действий пана Михаила Мирского, мечника браславского, ксендза Стефана Дамковского, плебана Друйского, бывших в одном сговоре, что оба они с большой толпой людей, вооруженных до зубов, в том числе заряженными ружьями и пистолетами 20 декабря 1690 года напали сначала на монастырь в Мерах, в котором осуществили разные бесчинства и шум, а именно всех монахов и прислугу связали, били и ругали, а затем почти раздетых выгнали с монастыря. Сломали двери в церкви и, ворвавшись туда, разграбили ее дочиста, захватив золото, серебро и все дары, в том числе и богатые пожертвования основателя монастыря С. Мирского».

После этого разграбления, которое конечно же было неслучайным и проведено явно с позволения властей, Мёрский монастырь и церковь стали униацкими. Об этом варварском захвате упоминается и в письме русского царя Петра I королю Речи Посполитой: «25 лет тому назад Мёрский монастырь вероломно отнят в унию и на нужды католиков отдан, а монахи все выгнаны прочь».