Города в поднебесье

Но самой полезной находкой – конечно, после логосов сферы пустоты – можно было считать блокнот, который чудом пережил оттепель, сохранив всё, что в него кропотливо вписывал хозяин. А хозяином его был не кто иной, как техник городского дирижабля – тот самый человек, что налаживал работу всей этой машины. И если с одной стороны шли короткие заметки, как в дневнике, то с другой стороны были подробно расписаны все системы, способы подключения и друг к другу и нужные для этого логосы.

Вот это была находка – так находка!.. Разглядывая мелкие строчки записей, я снова обретал надежду построить что-то такое, что сможет не только подниматься в воздух, но и двигаться в горизонтальной плоскости. И плевать, что нет логоса огня – достану как-нибудь… В конце концов, если всё хорошо продумать, то у меня обязательно получится…

Глава 14

В которой я мирюсь со своими товарищами по несчастью, а вместе у нас почему-то получается всё то, что я боялся делать в одиночестве.

Моя жаба выла, не переставая – и если бы её крики слышал не только я, но и весь город, я был бы давно съеден и переварен. Назад я, терзаясь жадностью, возвращался только с логосами и тюком ткани. Больше просто невозможно было бы тихо утащить. Да и тюк пришлось оставить под обрывом Старого Экори, потому что поднимать его в темноте я не решился. В тюке была носовая часть аэростата городского дирижабля. Кислота пережгла ткань посередине, но закругленный нос и хвост остались.

Я подумал, что если их аккуратно выровнять по отношению друг к другу, то можно сшить – и тогда получится что-то вроде шара. Я не знал ещё, как и чем сшивать, и не представлял, где и как всё это выравнивать – но понимал, что времени остаётся всё меньше и меньше. Из-за тяжёлых ли мыслей или объёмного груза, но до дома я добрался вымотанный до предела.

На удивление Нанна ждала меня у каната. Причём, явно довольно долго ждала, судя по синим губам и красному носу.

- Простудишься! – заметил я, выбравшись на уступ.

- Нет, не простужусь. Я редко болею, – тихо заметила девочка. – Фант! Извини меня, пожалуйста, за то, что дураком тебя обозвала… Я не хотела…

- Нан, если обозвала, то наверняка хотела. Иначе бы даже и не стала… – заметил я. – Вот в жизни не поверю, что у тебя рот сам по себе обзывается!..

Девочка виновато вздохнула.

- Ну да, хотела, – кивнула она. – Наверно… Но на самом деле я так не думаю! Ты не дурак…

- Знаешь, в это мне тоже слабо верится… – покачал я головой. – Сначала ты меня в воровстве обвиняла и считала вором, потом называла дураком…

- Ты просто странно себя ведёшь! – расхрабрившись, заявила Нанна.

- Странно себя веду в каком плане? – я усмехнулся. – Пытаюсь выжить и вытащить тебя? Это странно?

- Нет…

Девочка замолчала, а я дал ей время подумать над ответом, но так его и не дождался.

- Ладно, забудь! – отмахнулся я. – Я уже почти не обижаюсь. Есть там чего поесть?

Мы вернулись с девочкой в убежище. Я ужинал, Нанна легла спать, Рубари – тоже. А я полез в книги и занялся расчётами и планированием. На обратной стороне обложки «Особенностей постройки эфирных судов» я начал накидывать схему подъёмного шара, на котором и собирался забраться на верхнее плато.

Можно было, конечно, обойтись и без черканий на бумаге, но мне всегда так легче думается – и я точно знаю, что в этом не одинок. Среди людей многие предпочитают черкать именно на бумаге. Там же я оставлял все свои пометки и предположения. Я так увлёкся, что не заметил, как проснулся мой сменщик – Рубари. Когда он кашлянул у меня за спиной, привлекая внимание, я даже вздрогнул от неожиданности и принялся думать, сколько он уже там стоит.

- Так с-жжёшь ткань! – заметил он, указывая на факел в руке схематичного человечка. – Н-да пл-мя о-о-о-тд-лить. И-и-и… о-о-отк-да ткань?

- С городского дирижабля… – ответил я. – И логосы сферы пустоты оттуда же.

- То д-ло! – одобрил Рубари. – С т-бой п-йду!

Я кивнул, показывая, что не против, а потом достал записки механика с дирижабля и показал ему. Рубари долго вчитывался в строчки текста – где-то кивал, где-то хмурился, но понимал там явно больше, чем я.

- Где взять н-вйю ткань? – спросил он, наконец, и это был его первый серьёзный вопрос.

И самое главное, что к ответу я был готов. Всё-таки не зря периодически думал о том, как и из чего делать аэростат и гондолу…

- На складе Тацы, – ответил я. – Я там работал, и там же хранилась ткань для нового городского дирижабля. Десять мотков: шириной в пасс и по сорок пассов длины. Всего четыре сотни квадратных пассов. А если делать аэростат с расчётом на две сферы, надо всего триста пассов. Нам должно хватить.

Если переводить в знакомые величины, то ткани было на шесть сотен метров площади, а чтобы сшить оболочку, требовалось около четырёх с половиной сотен метров площади. Конечно, будут обрезки, которые в дело не пойдут, но при таком запасе это не критично. Критично было всё сначала считать в метрической системе, а потом переводить в местную…