Города в полете

Эта посадка подтвердила Хелмуту, что его сон действительно двигался по пути к своей реализации. Если в распоряжении высокопоставленных чиновников действительно имелась настоящая антигравитация, вообще не имело смысла оставлять на корабле ионные ракетные двигатели. ОЧЕВИДНО, ТО, ЧТО ОН УВИДЕЛ, ЯВЛЯЛОСЬ НА САМОМ ДЕЛЕ ЧАСТИЧНЫМ ГРАВИТАЦИОННЫМ ЭКРАНОМ, ПОЗВОЛЯВШИМ КОРАБЛЮ ПЕРЕДВИГАТЬСЯ С ГОРАЗДО МЕНЬШЕЙ РАКЕТНОЙ ТЯГОЙ, ЧЕМ ОБЫЧНО. Но сам корабль по–прежнему оставался подверженным воздействию определенного тензора всемирного поля тяготения, являющегося неотъемлемой частью искривления пространства.

Для Юпитера же не подошло бы ничто, кроме полностью управляемого и абсолютно непроницаемого гравитационного экрана.

Однако теория утверждала, что абсолютный гравитационный экран невозможен. Если бы человеку удалось создать такой экран — даже предположив, что такое вообще осуществимо — он не смог бы ни подойти к нему, ни отойти от него. Пересечение пограничной линии между полем тяготения, скажем, равным земному и нулевым полем, оказалось бы столь же трудным, сколь и преодоление планки для прыжков в высоту, установленной на бесконечность. И по схожим причинам. Если бы человек шагнул через такую границу, он бы грохнулся на землю по другую сторону линии с такой силой, как если бы свалился с Луны. На самом деле, даже большей.

Хелмут работал на пульте совершенно автоматически, думая о другом. За пультом инженера — с которого можно легко проследить за всеми работами никого не было. И, очевидно, Чэрити ожидал, что Хелмут займет его место. Очевидно, он уже побеседовал с сенаторами, получив то, что для него могло являться радостными новостями.

Неожиданно Хелмут понял, что ему не остается ничего другого, кроме как, когда закончится эта смена, все бросить и бежать.

Не существовало никакой причины, по которой ему следовало участвовать в претворении своего собственного ночного кошмара, безропотно, событие за событием, словно он был актером, приговоренным к роли. Сейчас он находился в здравом уме и обладал полным контролем над своими чувствами. И все же, чувствовал себя лишь наполовину нормальным. Тот человек, во сне, сам изъявил желание — но он не мог быть Робертом Хелмутом. Теперь уже нет.

Пока сенаторы находятся здесь, на Юпитере–5, он передаст им свое прошение об отставке. Прямо — через голову Чэрити.

Чувство облегчения накатило на него как раз тогда, когда он закончил перенастройку системы, что позволило ему проводить проверку с общего пульта. Оно оставило в нем поразительную слабость, такую, что ему пришлось положить шлем, поднесенный было к голове, назад на пульт. ВОТ ЧЕГО он ожидал: отставки, и ничего более.

Но надо было еще отдать должок Диллону — закончить большое турне по Мосту. После этого он будет свободен. Ему никогда больше не придется увидеть Мост, даже в обзорном шлеме. Прощальное турне, а затем — назад, в Чикаго, если такое место все еще существует.

Хелмут подождал, пока дыхание несколько успокоится, затем нахлобучил шлем на голову и Мост…

…появился внезапно вокруг, как будто сам Хелмут упал на него. Кромешный Ад за пределами понимания и всякой надежды, скрытый со всех сторон. Барабанный грохот дождя по корпусу «жука» оказался настолько громким, что у прораба даже заболели уши, несмотря на то, что усилитель внешних шумов был поставлен на нулевое положение. Но отключить звуковое сопровождение было невозможно. Все–таки, то, как Мост реагирует на напряжения, оценивалось, в основном, по звуку. Зрение на Мосту было столь же бесполезным, как и червяку на мостовой.

И сейчас, Мост реагировал, как и всегда, смесью диссонанса и какофонии: кранг… кранг… спанг… скриик… кранг… анг… оинг… скриик… скриик… Скрежет конструкций означал очень многое. Это была полифония Моста. Визг ветров, далекое громовое ворчание вулканов — рабочих сцены, передвигающих туда–сюда целые континенты на роликах, спрятанных глубоко внизу. Все остальное — лишь декорации и должно игнорироваться оператором, работающим на Мосту.

Тем не менее, сейчас уже стало невозможным игнорировать любую партию этого оркестра. Грохот нынче был непередаваемо чудовищным, неумолимым, невозможным даже для Юпитера, просто ошеломляющим для этого сезона. И когда Хелмут его услышал, он понял, что очень долго ждал наступления такого момента.

Мост на Юпитере протянет еще немного. И только в том случае, если каждый человек — мужчина или женщина — на Юпитере–5 будут без сна и отдыха сражаться, чтобы сохранить его, во время прохождения Красного Пятна и Южной Тропической Турбулентности…