Городим огород в ладу с природой

Наконец, отсутствие агрономической подготовки у популяризатора нетрадиционного земледелия ставит перед ним некий моральный порог. У него просто нет права говорить нечто «из общих соображений» или пересказывать прочитанное — хотя бы потому, что он может подсунуть читателю или слушателю фразу типа «казнить нельзя помиловать». В ней не окажется запятой даже не оттого, что он не знает, где её поставить. Возможно, ему просто неведомо, что запятая должна где–нибудь быть! Или даже, что такое «запятая» вообще!

He–агроном, помнящий про стыд и совесть, имеет право писать и говорить только о том, что сам увидел, сам выстрадал, сам осмыслил, и — что самое главное — проверил на практике, размял собственными пальчиками, упаковал в более или менее стройную гипотезу. Уже почти 20 лет я погружён в альтернативное земледелие, прошёл с ним сквозь «огонь и воду» (до медных труб, правда, дело не дошло), и имею все основания ссылаться на собственный опыт.

Вышесказанное — не панегирик непрофессионализму. Это «мы проходили» полстолетия назад, когда с самых высоких трибун гордо звучало «мы университетов не кончали». Здесь же закоснелым канонам и догмам противопоставляются общенаучная подготовка, вдумчивое отношение к проблемам, сознание того, что недоброе прошлое и традиции, освящённые нашими бесконечно дорогими предками, могут быть кандалами. И настало время их «распилить».

Мне посчастливилось дружить с необыкновенным человеком — Юлием Фишманом. Мы так детально, так скрупулёзно обсуждали с Юлием проблемы зашедшего в тупик конвенциального земледелия, что сейчас, когда Юлия не стало, мне даже трудно разделить, о чём говорил и что придумал он, а что — я. Бывало, над нами подтрунивали друзья–математики. Дескать, как можно говорить с Юлием «за землю», если он не вырастил за свою жизнь ни одного баклажана, ни одного ведра картошки? Ещё как можно! Ещё как нужно было! Когда я упомянул выше «общенаучную подготовку», то, в первую очередь, имел в виду Юлия. Он — университеты — кончал, и многое видел «с высоты»! Эта книга — первая, что я пишу без Юлия, и как мне его не хватает! Я потерял сразу двух незаменимых — и сердечного друга, и бесценного соавтора. Но ты у меня был, Юлий, и это было здорово. Теперь — труднее.

В последние годы в среде земледельцев заметно усилился рост прослойки «вероотступников», готовых порушить каноны традиционного (конвенциального) земледелия. О вере упомянуто не всуе. Беседы «за жизнь» с земледельцами старой закалки часто проходят в иррациональном ключе, словно мусульманин и иудей пытаются перетянуть друг друга в свою веру. «Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда!» — вот излюбленный довод моих собеседников. И ещё один, «непробиваемый»: «Да я с семи лет пашу, не разгибаясь, а ты?» И не чувствует визави комичность ситуации: речь–то как раз о том, чтобы земледелец, наконец, «разогнулся», чтобы перестал «пахать», пощадил и землю, и собственную спину. Правда, «зашоренность» всё чаще сменяется готовностью полистать, посмотреть и даже попробовать.

Если раньше альтернативное земледелие интересовало, в основном, хозяев малых огородов, дачников и владельцев грядок в палисаднике, то теперь к ним «подтягиваются» фермеры, «помещики», управляющие монастырскими наделами, руководители коллективных хозяйств.

Не могу не сказать пару заслуженно добрых слов о фирме «Бета—Агро—инвест» (Донецкая область). Весной 2010 года мы с В. Т. Гридчиным побывали на этой фирме. Есть украинская пословица «Кобила — за дiлом, а лоша — без дiла» (лоша — жеребёнок). Так вот, «лоша» — это про меня. В день нашего приезда начинался весенний сев — с семенников сидератов(!) — и Виталий был там не просто кстати, а, буквально, — незаменим. Руководству фирмы, решившемуся на «революцию», само его присутствие прибавляло сил и уверенности. Минимальная подготовка почвы, нитрогенизация семян, выбор катков, борон, сеялок и норм высева, последовательность операций при закладывании семенников сидератов — всё было внове «бетовцам», и трудно пришлось бы им без мастерского дирижирования Виталия, основательно набившего на этом руку за без малого полвека.

Тот весенний день был необыкновенно ёмким. За долгую жизнь я провёл немало времени на колхозных и совхозных полях, на планёрках, совещаниях, встречах за круглыми (и не очень) колхозно–совхозными столами, хорошо познал, что такое «ручное управление», наслушался мата–перемата. И вдруг — такой контраст. В первый(!) день сева — климат серьёзной научной конференции. Ложилось в строку буквально каждое слово наших собеседников — главного «смутьяна» начальника Розовского производственного участка Юрия Анатольевича Минчукова, агронома участка Василия Петровича Мищенко, главного агронома «Беты» Александра Андреевича Хворостова, генерального директора Евгения Владимировича Ищенко—Гиллера. А может, это неслучайно? Может, когда работа утрачивает каннибальские черты традиционного земледелия и становится человечной, то очеловечивается и обстановка вокруг неё?