Городим огород в ладу с природой

Ещё одна деталь, касающаяся свиней. Увы, приходит когда–то их последний час. Многие из нас слышали раздирающие предсмертные визги свиней, когда их заваливают, глушат, колют… Не дай и не приведи! Щадя психику детей, их отправляют на это время, скажем, к бабушке… Хольцер же думает и о психике свиньи. Там и сям на склонах сооружены на деревьях помосты и с такого помоста в урочный час пристреливают обреченную. Но она этого не знает и не узнает. Как говорит Зепп, ни одного мгновения свинья не будет несчастна. Её «товарки» тоже ни о чём таком не думают.

Конечно, с точки зрения вегетарианцев и «зелёных» умиляться здесь нечему. Но коль скоро свиней разводят, и притом, в основном, только с одной, отнюдь не гуманной, целью, не отметить гуманность Хольцера было бы несправедливо. Даже в скорбном деле Зепп находит щадящий выход.

В первое посещение поместья Krameterhof мне очень хотелось пискнуть «У меня ведь — в миниатюре — почти так же». Но «коэффициент подобия» был настолько малым, что я даже сам не услышал бы этого писка. При втором посещении «коэффициент подобия» не показался большим, оснований пищать громче не прибавилось, но я чётко–чётко увидел, что, повышая степень природосообразности огорода, можно неуклонно вести этот коэффициент к 1. Хотя сознаю, что в наших условиях единица недостижима.

Я могу насчитать много шажков на пути к пермакультуре, которые сделаны в нашем огороде (подчёркиваю, я говорю не о шагах, а всего лишь о шажках):

• грядка маточников лука сделана (сама стала!) самовозобновляющейся, самодостаточной, «вечной»;

• грядке физалиса «позволено» быть самосевной и тоже «вечной»;

• грядка катрана требует внимания только для того, чтобы полюбоваться буйным цветом, выкопать зрелый корень для приготовления хрена или молодой корешок посетителю «музея» для развода;

• на большинстве грядок вразброс сеются смеси семян, так что грядки становятся симбионтными;

• в огороде сформированы и продолжают формироваться альпийские высокие грядки для овощей и цветов (фото 38–39);

38. «Районированная» альпийская грядка

39.«Районированная» альпийская грядка в «процессе» — всё лето в канаву складывается грубая органика

• площадь под деревьями залужена люцерной, а затем — козлятником (он сменит люцерну по мере её вырождения); этот «луг» нуждается в минимальном внимании — его надо 4 раза за лето косить, чтобы получить шикарнейшую мульчу;

• там и сям по огороду «самоуправно» растут душистые травы, цветы и сорняки, привлекающие полезных насекомых и создающие благоприятную аллелопатическую обстановку: крапива, пижма, космос, чистотел, тысячелистник, котовник, кориандр, зверобой, жминда и т. д.;

• широко используются полезные связи между элементами огорода: жабам и ужам «поручено» контролировать слизней и улиток, жужелицам — проволочника, кукурузе с фасолью — колорадского жука на баклажанах, картофелю — гусениц на капусте, моркови — луковую муху, луку, в свою очередь, — морковную муху и т. д.

Число этих шажков неуклонно растёт, и я надеюсь, что когда–нибудь осмелюсь сказать Хольцеру, что, по крайней мере, в меру своих возможностей и потребностей гонюсь за ним. И каждый из этих шажков просто копирует природу, адаптирует огород к ней, повышает степень природосообразности огорода и, так сказать, оправдывает заголовок главы.

А вообще–то сверхзадача этой главы — снять ореол таинственности, «ненашести» со слова пермакультура, показать, что и у нас (несмотря на, казалось бы, неодолимые в обозримом будущем инфраструктурные и социальные препоны) можно «не под сурдинку» говорить о движении к пермакультуре, размыть искусственно воздвигнутую границу между природосообразным земледелием и пермакультурой.

И ещё одно соображение. С тех пор, когда я увидел в поместье Краметерхоф реализованной мечту Моллисона о создании леса из съедобных растений, когда я увидел такой лес своими глазами, меня не покидало ощущение родственности, близости пермакультуры и природосообразного земледелия. Ещё и поэтому я потратил пару лет на то, чтобы самым тщательным образом перебрать все поминаемые кем–либо признаки природосообразного земледелия и выделить характеристические. Теперь я вижу, что где–то в подсознании имелось в виду примерить эту «одёжку» к пермакультуре. Это не было лёгким занятием: мне приходилось перечить бесконечно уважаемым мною пионерам природосообразного земледелия, чьи заслуги в отказе от традиционных варварских земледельческих догм невозможно переоценить. Не кокетничая, абсолютно искренне вижу себя в этой пионерской шеренге стоящим далеко от правого фланга. Но предстоящая «примерка» помогала мне быть дерзким.