Городим огород в ладу с природой

Не помешают перцу и несколько растений валерианы, и десяток кустов пажитника, и красочная жминда. Чем разнотравнее грядка, тем она успешнее. Когда в перце есть следы влияния упомянутых соседей, а не последствия подкормки селитрой и прочей дребеденью, он перестаёт быть мылом с ароматом ванили, что едят нынче в Америке, да и во всём Евросоюзе. Особенно жалко Венгрию: были ведь венгерские «Паприка» и «Лечо» — пальчики оближешь! А теперь и в Венгрии едят муляжи.

Помогут перцу нарастить листовой индекс и так называемые сорняки. Особенно хороши в этом качестве берёзка и портулак. Добрые слова о берёзке я уже говорил. Теперь — очередь портулака. Он всходит поздно, в конце мая–начале июня, и не успевает никому застить свет. Хорошо прикрывает почву (не зря его зовут ковриком), имеет мелкие корни, располагающиеся выше идущих вглубь разветвлённых корней перца. А при первых заморозках его жирные плети достаются почве.

Ну а если у кого готово сорваться с губ замечание о том, что портулак пьёт воду, что могла бы достаться перцу, то напомню то, о чем шла речь в пункте «Усвоение солнечной радиации биоценозами». А именно: на нужды охлаждения при недоборе листового индекса (впустую!) растения тратят влаги в десятки раз больше, чем на обслуживание фотосинтеза (по делу!). Т. е. расходом малого количества воды на фотосинтез портулака мы предотвращаем расход значительно большего количества на охлаждение перца. Не тот это случай, когда надо скупиться.

Если огороднику не повезло, и у него нет портулака, то можно посеять культурный портулак. Только надо иметь в виду, что портулак бывает разных сортотипов. Перцу лучше всего подойдёт стелющийся.

Кстати, портулак высоко ценится в восточной кухне. Его можно и жарить, и добавлять сырым в салаты. Боюсь перебора, но думаю, что салат из портулака намного приятнее и душистее огуречного муляжа из «маркета».

И опять вынужден оговориться. Не надо понимать только что спетую «оду портулаку» как призыв разводить его — я говорил лишь о том, что надо не ожесточаться на портулак, а расслабиться и получить удовольствие.

В конце лета эту грядку надо «пополоть»: разбросать по ней хорошо замоченные (а лучше наключенные) семена овса или ячменя (можно и фацелии, если семена доступны) и аккуратно, стараясь не срубить бамию и перец, приполоть семена. И забыть почистить её осенью, как это наверняка сделают соседи. Крепкие кустики бамии и перца отряхнут остатки листьев и веточки на грядку, задержат зимой много снега и не позволят талой воде убежать в ближайший водоем. А срубить их только весной. Срубить, а не вырвать с корнями, потому что эти корни — украшение грядки, самое дорогое, что на ней в это время есть. А сами кустики выбросить в компостную кучу, потому что разлагаться они будут медленно и мешать работам нового сезона.

Вот теперь сезон на перечной грядке закончен.

Часть 3, Глава 6. Разнотравье

Эту главу я пишу и оглядываюсь. Ёрзать меня принуждает опыт, который принесли предыдущие книги. Когда–то я неосторожно написал о чумизе. Самые обычные слова, которые можно сказать о ней с чистой совестью. Правда, слова — добрые. Я и сейчас готов подписаться под каждым. А получилась ода чумизе. И тысячам читателей стало казаться, что их огороды утратят всё обаяние, если не будут «чумизыми». И пошли ко мне звонки и письма с просьбой прислать семена чумизы. Сотни, тысячи…

И я должен каждому корреспонденту рассказывать, что не занимаюсь специально никакими семенами. Но ворота моего участка всегда распахнуты настежь. Приезжайте — что–нибудь нашморгаете. Без меня. Бывают месяцы, когда я умудряюсь ни разу не побывать дома. Если же выпадет такая оказия, то успеть бы запечатлеть по свежим следам дорожные впечатления.

Я не достиг ещё такой «крутизны», чтобы возить с собой ноутбук и кликать в автобусе. А когда добираюсь до очередного «іншого ліжка» («новой кровати»), то должен хорошо собраться, чтобы не лечь мимо. Если утром — лекция — в Донецке, а вечером — семинар в Константиновке, то не до «клика».

Я не жалуюсь — это нормальная писательская доля. Даже счастливая, коль дорога оставляет след, который жалко утратить. Но заняться ещё и семенами — на уже нет ни сил, ни времени.

О бамии довелось написать ещё теплее. Она того стоит. И новый шквал, да что там — цунами просьб. А чудо весеннего огорода — шпинат Утеуша! А жминда, а пажитник, а космос, а тригонелла (овсяной корень)! О каждой культуре можно сложить поэму, и с этим я, возможно, справился бы, без любой из них огород, в самом деле, не полон, но снабдить всех, кого «проняло», не могу.

Поэтому не буду упоминать никакие новые культуры — я и так в долгу перед многими. Могу лишь сказать: «Большое спасибо!». И за внимательное чтение, и за доверие, и за неизменно добрые слова, которыми предваряются просьбы о семенах.

Пряные грядки