Городок мой, Сиривада

Повесть «Лаласа» принадлежит перу известного писателя Чалама (род. в 1894 г.) — классика прозы телугу, представителя романтического направления. Его лучшие романы — «Амина» (1928), «Богоданная жена», «Луг на берегу реки» (30-е годы), сборники рассказов — «Печаль», «Радость», «Лунные сады» и многие другие. Последние двадцать лет Чалам живет в ашраме[4] и сравнительно мало пишет.

Соотечественники характеризуют Чалама как «бескомпромиссного критика традиционных табу». «Писателем, с наслаждением эпатирующим обывателя, переворачивающим ходячие представления и понятия, осыпающим тучей стрел ханжескую мораль» назван он советскими литературоведами[5].

Вместо пассивной страдающей женщины, героини просветительской литературы, в произведениях Чалама появляется героиня активная, стремящаяся к самоутверждению и независимости, отстаивающая свободу своих чувств, вступающая в конфликт с обществом. Жизнерадостная, искрящаяся весельем и энергией, сильная духом Лаласа принимает участие в соляной сатьяграхе[6] и попадает в тюрьму, но по выходе из заключения разочаровывается в политической деятельности. Это не столько разочарование в гандизме и методах ненасильственной борьбы, сколько возмущение «мародерами от политики», примазавшимися к борьбе за свободу и независимость Индии. Такие настроения были свойственны многим интеллигентам в Индии 30-х годов.

Брак Лаласы и Синга, союз слабого безвольного человека и полной ликующей жизненной силы женщины, очевидно, распался бы сам по себе по причине духовной несовместимости и без вмешательства внешних факторов. «Внешним фактором» становится вторжение в семейную жизнь Лаласы и Синга музыканта Мальванкара. Увлечение Лаласы в какой-то степени напоминает мотив «Крейцеровой сонаты» Л. Толстого: Лаласа подпадает под власть музыки, которая «заставляет забывать себя» и воспринимается Чаламом (вслед за Толстым) как «страшное средство в руках кого попало»[7]. Гордую и независимую Лаласу музыка бросает в объятия ничтожного и грубого человека.

Встреча Лаласы и Дешикачари — точка отсчета, с которой начинается новая жизнь героини. Активная, стремительная, порывистая Лаласа обретает «мир и покой», душевную гармонию. Изменяется ее духовный и даже физический облик — поэтому Синг так долго не может узнать свою бывшую жену. Вместо искрящейся, яркой, как пламя, трепетной красоты юной Лаласы — женщина, в чертах которой запечатлено ясное спокойствие и удовлетворенность. Этой Лаласе чужды порывы, в ней нет смятения духа, но нет и удивительного очарования прежней Лаласы. О том, что выше, борьба или покой, ведется спор между Сингом и Дешикачари, но то и дело маски спадают — становится ясно, что это Чалам спорит с Чаламом. Чалам 60-х годов, затворник ашрама, высмеивает молодого мятежного, беспокойного Чалама, борца за свободу против всех и всяческих препон. Сегодняшний Чалам берет себе в союзники великого Тагора. Идеи Красоты как высшей цели, высшего содержания жизни, идеи гармонии человека и природы принадлежат Тагору, но не чужды и Чаламу. В споре, разумеется, побеждает сегодняшний Чалам, живущий в стороне от бурь социальной жизни Андхры 60-х годов. Но не себя ли имеет он в виду, говоря о маленькой лужице, оставшейся на берегу моря после бурного прилива: «А вода в этих лужицах словно бы и никогда не была частью вечно движущегося моря, словно бы все время так и заключена в тесных пределах и не имеет ничего общего с бескрайней могучей стихией… И если прилив не зальет эту лужицу, не вовлечет вновь в вечную жизнь моря, то вода в ней загниет, а потом и вовсе высохнет».

Не раздумье ли это писателя о самом себе, оказавшемся вдали от могучего моря — народной жизни родной страны?..

В жанре рассказа представлены как видные прозаики — Девараконда Балагангадхара Тилак, Педдибхотла Суббарамая, Боммиреддипалли Сурья Рао, С. Рамачандра Редди, так и молодые — Содум Джаярам и Кешав Гопал.