Городок мой, Сиривада

В шахматной игре каждый делает свои ходы — передвигает то короля, то ферзя, то пешку, и на шахматном поле создается определенная ситуация. До поры до времени Валлабха Рао не собирался вводить в игру фигуру племянника. А вот когда его дочка два раза провалила экзамены за четвертый класс и ни за что не хотела сдавать их снова, пришлось подумать и о Сундараме. Надо было выдать дочь замуж. Чем выкладывать десять тысяч рупий приданого, лучше отдать ее за бедного родственника. Но безработный Сундарам не годился в женихи, надо было подыскать ему службу.

Полученное от Валлабхи Рао письмо было для семейства Рамаджоги как удар грома. По закону невезения оно пришло в конце месяца, и деньги уже кончились. Без сотни рупий снарядить в дорогу Сундарама было невозможно. Рамаджоги знал, что его коллега, учитель Суббарамая, дает деньги в долг под проценты. Правда, Рамаджоги сомневался, сможет ли он выплатить в дальнейшем этот долг из своего учительского жалованья. Проценты, конечно, сможет выплачивать, но вот основную сумму… Откуда же деньги у Суббарамаи, такого же школьного учителя? Ведя уроки в школе, Суббарамая приходил в отчаяние от лени и нерадивости своих учеников и ругал их последними словами. Потом Суббарамая предлагал родителям заниматься с отстающими у себя на дому. Если у родителей были деньги, они платили Суббарамае как частному преподавателю. Положение таких учеников было весьма выгодным — накануне экзаменов Суббарамая диктовал им предполагаемые вопросы, а также ответы. Этот способ обучения приносил золотые плоды; можно было подумать, что во дворе Суббарамаи растет кальпаврикшаму — райское дерево, которое плодоносит деньгами. Тем не менее случилось так, что как раз тогда, когда Рамаджоги понадобились деньги, у Суббарамаи их не оказалось. Но он любезно предложил занять деньги для коллеги у другого человека, который, к сожалению, брал огромные проценты. Десять рупий на сто в месяц! Делать нечего — Рамаджоги согласился и подписал долговую расписку, где черным по белому значилась сумма в сто рупий, а получил всего девяносто. Были куплены три пары брюк, три рубашки и дорожная сумка, в которую их упаковали, хотя Сундарам хотел бы кожаный чемодан. Такой чемодан привез из Бомбея Валлабха Рао, и Сундарам восхищался его вместимостью и щегольским видом.

Так или иначе, сын был снаряжен и отправлен; вернувшись с автобусной станции, Рамаджоги услышал дома перепалку между матерью и дочерью.

— Да что ты, Баламма! Хоть дядюшка и не написал, какую работу имеет в виду для Сундарама, я уверена, что он уж постарается золотую рыбку выудить для моего сыночка!

— Ну, а почему же он не написал ничего определенного? Тебя его богатство ослепляет! А я знаю, что нашей семье никакого толку от этого дядюшки не было и не будет!

— Зачем ты так говоришь, Баламма?! Ты все еще сердишься, что дядя на твою свадьбу не приехал. Пойми же — ведь шли выборы. Разве такой человек мог в это время уехать из своего города? А пятьсот рупий он прислал.

— Какой царский подарок! Но деньгами-то этими распорядилась ваша невестка. Двести рупий на свадьбу дала, а триста себе в карман положила.

— Ну и язычок у доченьки! Деньги-то ее мужа, могла она ими распорядиться? Ты у нас лучше всех умеешь с деньгами обращаться! Если тебе и твоему муженьку такие деньги дать — через два дня от них ни пайсы не останется.

— Да уж, матушка, вы о своих родных слова сказать не дадите! За своего любимчика Сундарама горло перегрызете! А меня последними словами честите. За что мне такая взбучка?

— Тебе взбучка? — захлебнулась от гнева Рамамани. Со дня свадьбы дочери она ее пальцем не тронула, разве что когда пощечиной наградит — и вдруг такие слова. — Да пусть твой сын настоящую взбучку получит! Да и отец твой! Ты думай, что говоришь, негодница!

Дочь разразилась рыданиями.

Через неделю Сундарам прислал письмо. Он писал, что дядя устроил его на службу — на контрольный пост в Сингавараме. К работе уже приступил, написать подробно пока недосуг.

Получив письмо, Рамаджоги сразу показал его своему сослуживцу учителю Суббарамае. У того вытянулось лицо — не в его характере было радоваться удачам ближних. Тем не менее он криво улыбнулся и похлопал Рамаджоги по плечу:

— Счастливчик вы, Рамаджоги! Выгодное место заполучил ваш сынок!

— Божьей милостью… — сияя, ответил Рамаджоги.

— Божьей ли, вашего ли шурина, — пробормотал про себя Суббарамая.

В это время к ним подошел учитель языка телугу Шешая-гару[13].

— Что за бумагу вы читаете? Какой-нибудь приказ по школе?

— Да нет, наш Рамаджоги письмо от сына получил, — ответил ему Суббарамая. — Сундарам теперь работает на контрольном посту…

— Что это за контрольный пост? — спросил Шешая-гару. — На фабрике или в учреждении?