Городок Нонстед

Когда они выехали на асфальтированную дорогу — наконец-то след цивилизации — Скиннер прокашлялся, повернул кепку козырьком назад и несколько раз попытался завести нейтральную беседу, надеясь побороть унылое настроение.

Напрасно — разбуженный им кошмар вгрызался в сердце писателя. Натан упорно молчал, глядя на пролетающие за окном строения, серые в синей дымке.

— Где тебя высадить? — спросил Скиннер.

— Возле церкви. — Натан даже не взглянул на товарища. — Или тут. Вроде тут недалеко, дойду пешком. Дождь не такой уж сильный.

— Слушай, это не проблема, могу…

— Успокойся. Пройдусь.

“Мустанг” остановился у бордюра, мурча на холостом ходу. Натан нащупал ручку двери.

— Разозлил я тебя тем высказыванием о Нонстеде? — спросил Скиннер.

— Нет, что ты. — Натан нахмурился. — Не о том речь. Правда. Слушай, ты действительно можешь мне помочь с обустройством в доме?

— О чем речь. — Скиннер улыбнулся. — Потерпишь до субботы.

— Потерплю. До свидания. — Натан заставил себя улыбнуться и захлопнул двери.

Действительно, дождь ослабел, уступил место облакам влажности, которые шастали между домами, облепляли деревья и живую изгородь, сглаживали острые контуры. Он шел не спеша, глядя на носки своих ботинок. Шел и думал.

Кошмар вгрызался в него все сильнее, хотя Натан был уверен — это не имеет ничего общего со Скиннером и “Отшельницей”. И даже с Нонстедом.

“Почему из множества мест во всем мире он убежал именно сюда? Почему брошенный Фионой, он решил лечить депрессию в городке, в котором он пережил с ней лучшие минуты? Решил? А удалось ли ему что-то решить, начиная с той минуты, когда он нашел письмо на экземпляре “Шепотов” в твердой обложке? Или хотя бы задуматься над чем-то? Существовало ли что-то, что он в последнее время сделал сознательно, намеренно и умышленно? И выходил ли он хотя бы на минуту из тумана отчаяния?

Да, один раз. Это произошло в то утро, когда решил порвать с прошлой жизнью и стать кем-то совершенно другим. Сбрил бороду, коротко постригся, достал серьгу из уха, с мрачной миной погладил все рубашки и штаны. В то время, когда небольшая типография печатала его новые визитки, Натан отправил мэйл литературному агенту и некоторым знакомым: он исчезает на некоторое время, и не хочет, чтобы его искали и беспокоили. На всякий случай выбросил телефон и купил новый, работающий по системе предоплаты. Его номер не оставил никому.

Затем он прочел в интернете предложения единственного в Нонстеде офиса по работе с недвижимостью. Через минуту писатель включил новый телефон, и позвонил Томасу Макинтайру.

— Почему Нонстед? — спросил он себя, глядя на настороженных ворон, сидящих на проводах ЛЭП.

Почему он не остался в Нью-Йорке? Почему не поехал в любой другой город? Почему не вернулся в Англию? Почему из всех мест на матушке Земле выбрал именно то, что сожрет его, начиная с сердца? И это не имеет отношения к Одиночеству, исчезновению Макинтайра, тайне Анны Крэйг или рассказу Скиннера.

— Нет, — прошептал он. — Наверняка, не из-за этого.

Он посмотрел на узкую лавку неподалеку от магазина лечебных трав. Она стояла под фонарем, стилизованная под 19 век. Они сидели на ней с Фионой и целовались. На этой лавке их застал дождь.

— Курва, — выругался он сквозь слезы. Голос наконец-то освободился от корсета поддельного акцента, и привлек внимание старшей женщины в дождевой накидке, но Натан даже не посмотрел в ее сторону. Он добрел до “ранглера”, сел за руль, и очень медленно поехал к своему новому дому.

Писатель нашел две оставшиеся бутылки, взял тарелку, чтобы использовать ее как пепельницу, и достал из сумки фотоальбом. Он сел на пол, прикурил и открыл альбом. Вылазка на статую Свободы. Гриль в Центральном парке. Фиона, спящая на диване. Фиона перед походом в тайский ресторан. Фиона на новогоднем маскараде. Фиона в зоопарке. Они вместе возле Ниагарского водопада. Фиона в кухне… Фиона…

Он смотрел фото. Курил. Пил. Вздыхал и стискивал губы. Снова курил.

Резкий телефонный звонок вернул его в реальность.

— Господин Маккарниш, это Джимми Доусон из компании перевозок “Get Carried”, - послышался голос. — Мы должны были привезти ваши вещи по адресу… Скажите, что именно я должен вписать в навигатор, чтобы не блуждать бессмысленно.

Натан описал дорогу к дому. Он встал и подошел к компьютеру, чтобы проверить почту. Ничего не было ни от Фионы, ни от агента. Зато были комментарии к записи, сделанной в спальне Ванессы Крэйг. Осмысленными были всего 5–6. Большинство утверждали, что это не слишком удачная провокация.

Натан заснул с убеждением, что мир — это на редкость дрянное место, и это имеет документальное подтверждение.

* * *

Это невероятно, сколько человек может сказать другому, не произнеся ни слова. Я где-то читал, что язык тела отвечает за большую часть людской коммуникации. Не помню уже, сколько именно, но много.

Подтверждаю, очень много можно сказать позой, жестом. Очень много.