Городомля. Немецкие исследователи ракет в России (1997)

Господин Франкль нападал на мои расчеты аэродинамических коэффициентов. Я чаще всего ограничивался линеаризацией расчетов. Он считал это недопустимым и требовал применения метода характеристик. Обсуждение под председательством генерала Гонора, руководителя института, велось на русском языке. Для немцев переводчик переводил только касающиеся нас пассажи. Наши собственные доклады по защите и выступления в дискуссии целиком переводились на русский. Господин Франкль хорошо владел обоими языками и выразил желание взять на себя обязанности переводчика во время дискуссии со мной. Сидящий рядом русский инженер из Городомли, который хорошо говорил по-немецки, шепнул мне: «Будьте осторожны, Франкль искажает Ваши слова при переводе на русский, он иронизирует над ними». Я запротестовал. Но председательствующий генерал не мог отозвать глубокоуважаемого господина Франкля с его двойной должности. Я должен был помочь себе сам. Я стал говорить очень короткими предложениями. После каждого предложения я требовал его перевода от господина Франкля. Ему было неясно, к чему я стремлюсь, и изменение содержания сказанного стало затруднительно.

Я пишу о споре с господином Франклем так подробно только потому, что его критические нападки вызвали у меня большое раздражение. Но это было не типично. Дискуссии с другими рецензентами, к примеру, с ученым, занимавшимся пограничными слоями, профессором Космодемьянским, велись в очень деловом тоне.

Тем не менее, я был не согласен с характером обсуждения нашей работы, осуществленной нами в очень сжатые сроки. Рецензенты благодаря длительному изучению наших разработок сумели хорошо подготовиться к дискуссии. Но то, что в свое время было передано нетерпеливо ожидающим баллистикам, специалистам по управлению и прочности, конструкторам, было всего лишь приближенным решением, которое имело определенный диапазон возможных погрешностей, например 10 процентов от истинной величины. Рецензентами эти расчеты могли изучаться и критиковаться в патриархальном покое. Но ведь нужно учесть и то, что для работы технического проектного института, работающего под нажимом сроков, быстрое представление даже приблизительных решений с учетом названного диапазона погрешностей является чрезвычайно ценным. Для точного решения требуется гораздо больше времени, это очень замедлило бы разработку. Позднейшие уточнения результатов расчета специалистами, которые имеют запас времени и которые могут снизить диапазон погрешности с десяти процентов до двух, приветствуются с благодарностью. Но упрек в том, что быстрые расчеты не гарантируют нужного интервала погрешности, возмутил нас.

Несмотря на наше поражение при первой защите проекта, мы тогда многому научились и в будущем могли противостоять критике гораздо лучше. Научно-технический совет только частично состоял из научных специалистов. В другую часть совета входили высокие офицеры и официальные сотрудники министерства, мнение которых в заключении научного совета было решающим. Неспециалисты мало вникали в содержание сказанного во время дискуссии, больше обращали внимание на внешнюю сторону обсуждения. Проявление слабости легко прочитывалось на лицах и в поведении спорщиков. Русским это, разумеется, было известно. И когда мы, рассматривая все аргументы оппонентов с чисто технической точки зрения, встречали их с недоверием и пытались опровергнуть, то наши противники внешне никак себя не проявляли, они только задумчиво улыбались. Конечно, позже мы тоже стали использовать этот метод.

Переговоры состоялись в первый день Рождества 1948 года, в Советском Союзе это был рабочий день. Там празднуют только Новый год 1 января.