Городомля: Немецкие исследователи ракет в России

Альбринг самокритичен к своей собственной роли в создании военной техники. После возвращения из России он был последователен в выборе только «мирных» тем для своих исследований и даже отказался от выгодного предложения стать деканом создававшегося тогда авиационного факультета в Университете Ростока. Альбринг начал работать в Техническом Университете в Дрездене, где уже трудились его научные друзья. Все последующие годы он интересовался исключительно «изумительным применением механики течения в мирной области». На этом стоит и сегодня. Несмотря на пенсионный возраст, профессор по-прежнему работает в Дрездене, где курирует молодых ученых и продолжает свою исследовательскую деятельность. По отношению к режиму СЕПГ Альбринг всегда придерживался определенной дистанции, и сегодня говорит, что имеет полное моральное право не очернять все, что было в бывшей ГДР. Как он категорично подчеркивает, ГДР для него не была продолжением жизни в Городомле.

Альбринг с удивительным внутренним спокойствием пережил многие политические катаклизмы прошедших десятилетий: конец Веймарской республики в 1933 году, начало Второй мировой войны в 1939-ом, падение нацистской диктатуры в 1945-ом и почти через четыре с половиной десятилетия — крушение режима СЕПГ и конец ГДР.

Альбринг родился в 1914 г. в городе Швельме в Вестфалии. Его происхождение помогло ему самому справится с тяжелыми обстоятельствами. Вернер Альбринг — ученый, который рисует и пишет одновременно.

Книга «Остров Городомля» займет достойное место рядом с его многочисленными научными трудами.

Герман Финке Берлин,

июнь 1991

«МЫ НАЗЫВАЛИ СЕБЯ — МИРНЫЕ ПЛЕННЫЕ»

Интервью с Вернером Альбрингом, посвященное вопросу о его участии в разработке советских ракетных установок.

Г.Финке (Гамбург) Дрезден, декабрь 1990 г.

Финке. В начале нашего разговора я хотел бы спросить о том, как возникла рукопись «Остров Городомля».

Альбринг. Я начал работу над рукописью в 1957 г., когда был запущен первый спутник. Я почувствовал необходимость написать о своих впечатлениях по поводу этого события, поскольку они сильно отличались оттого, что публиковали тогда средства массовой информации. Через несколько лет я снова вернулся к своим записям и окончательно завершил книгу лишь в 1988 г., когда мои друзья и знакомые стали настойчиво повторять мне, что я должен умерить свои научные амбиции в области аэродинамики и закончить, наконец, свои воспоминания.

Ф. В известной степени первый спутник способствовал возникновению рукописи?

А. Да, разумеется, полет спутника захватил тогда весь мир, а мне он напомнил о деятельности нашего коллектива в Советском Союзе. В 1957 г. еще шла холодная война. Поэтому успеху русских не доверяли. Считалось, что в основном проект реализовали немцы. Так писала западная пресса. На востоке, в тогдашней ГДР, существовало другое мнение. Там говорилось, что утверждение о соучастии немцев в разработке спутника является оскорблением для Советского Союза. И то, и другое было не совсем правильным. В своей книге я излагаю материал как человек, который был непосредственным участником всех этих событий.

Ф. Спутник, запущенный тогда, был частично и Вашей работой?

А. Нет, наш коллектив принимал участие в разработке и конструировании ракетоносителя.

Ф. Я и имел в виду ракетоноситель. Вы гордились, когда именно Советский Союз практически в одну ночь стал первым в космонавтике?

А. В известном смысле да, как каждая инженерная группа, которая привнесла нечто совсем новое в реализацию проекта. После полета спутника нас в Дрездене посетил коллега из Советского Союза — профессор Победоносцев, специалист по баллистике в Московском университете. Во время войны он был полковником Красной Армии. В связи с успешным стартом спутника Победоносцев предпринял ряд поездок в социалистические страны, в том числе и в ГДР. Я возглавлял дискуссию по его докладу в Дрездене. Победоносцев был рад этой нашей встрече через пять лет. «Думали ли Вы, — спросил он меня, — что однажды выйдет из нашей совместной работы?» «Ну, да, — возразил я, — у нас не позволяли говорить о том, что немцы принимали участие в разработке ракетоносителя».

Ф. Вы говорите немцы, и подразумеваете немцев из ГДР, которые были связаны с Советским Союзом. Вместе с тем, ряд немецких исследователей, например Вернер фон Браун, занимались этим в США. Есть ли у Вас более точные сведения об этом?

А. То, что Вернер фон Браун работал в США, всем нам, конечно, известно. Руководитель нашего коллектива был раньше ассистентом Брауна и обладал небольшим непосредственным опытом работы в Пенемюнде. Это был дипломированный инженер Гельмут Греттруп — симпатичный человек, способный организатор и специалист с богатой фантазией.

Ф. Еще раз о вкладе, который Вы и Ваш коллектив внесли в разработку ракетоносителя. Как велик был этот вклад?