Городошники

Эта пламенная речь потрясла наших клушек, к которым мы со Славкой отнести себя не могли. Мы преисполнились законной гордостью. Герман Иванович, прихватив подоснову хоздоговорного поселка, пошел в наш угол.

Он разложил кальки с ситуацией, опорным планом, стал объяснять наши задачи. Поселок вытянулся вдоль главной улицы. С одной стороны она заканчивалась фермами, с другой – речкой. За речкой был луг, и дальше начинались леса.

– Главная трудность в том, что мы должны построить новый поселок на месте старого. То есть предусмотреть очередность строительства…

Как же это было скучно, «очередность строительства» мы предусматривали в курсовой по организации производства. Тут он, оборвав себя на полуслове, спросил Славку:

– А где ваши горки?

– Я их нечаянно раздавил.

Кислушка обернулась:

– Он их сознательно раздавил. Вместе с идеей и образом.

Герман Иванович снял очки и протер. Он, кажется, расстроился.

Славка пробормотал, что сейчас вылепит новые горки, даже лучше старых.

Герман Иванович еще больше расстроился:

– У вас там была такая связь с ландшафтом! Архитектура продолжала холмы, это… это… утрачено!

Славка, создатель и разрушитель неведомых связей, согнулся, зажал руки между коленями, силясь понять, что он утратил и что такого углядел в тех холмах Герман Иванович, чего мы, как ни старались, не видели?

Этот Герман Иванович так говорил, так рисовал, что нам хотелось избавиться от слепоты, мы желали стать зрячими.

– Все равно нужно переделывать, – пришел в себя Славка. – Мы же теперь проектируем другой поселок.

Герман Иванович с убитым видом кивнул.

Тут на помощь пришел Владимир Григорьевич:

– Ничего страшного. Это решение можно перенести и на новую ситуацию – три жилые группы в виде холмов.

– На ровной местности, да? – обиженно спросил Славка.

Владимир Григорьевич ответил: да! Будет новое сочетание, при этом можно использовать такие типовые серии, как… Он их перечислил, и мы постепенно опять вернулись на землю.

Но Герман Иванович на землю не желал возвращаться, ничего не хотел слышать про серии, тогда Роза Устиновна предложила сделать два проекта: «Мечту на холмах» и хоздоговорной поселок.

– При вашей работоспособности, Слава, вы справитесь, – добавила наша Роза с шипами.

Когда преподаватели вышли, насмешки над погибшими горками Славки возобновились, но были уже не такими веселыми. Кислушка без конца повторяла: такая связь! И утрачена!

Прохор ее прервал:

– Перестань, – прервал ее Прохор. – Я тоже запишусь в бригаду. Нечего отлынивать от дела. Кто еще?

Он думал, его авторитет подвигнет хотя бы полгруппы на самоотверженный труд, но отозвалась только Зина Шустова.

– А ты? – спросил Прохор Кислушку.

– Я – нет! Я предпочитаю работать самостоятельно! И потом у меня нет зуда – проектировать поселки, которые потом будут строить!

Мы не знали, что крылось за этими словами, но Прохора они взбесили. Он сграбастал ее вещички, вручил ей, сказал, чтобы она поменялась местами с Зиной Шустовой, и сообщил:

– Это наш угол.

Угол, так угол. Мы окопались в «нашем углу».

Мы начинали с нуля – мы снова разглядывали горизонтали, речку, леса. Мы осваивали новую территорию, обживали новый ландшафт (старались наладить с ним связь).

Мы до вечера разбирались с рельефом, инсоляцией, аэрацией и градостроительной ситуацией, а потом рисовали каждый свое. (Не подглядывали, чтобы получить четыре разных варианта, в которых хотели закрепить свежесть личного восприятия или что там еще.) Я нарисовала три квадратика жилых групп вдоль дороги – на месте существующего поселка; большой квадратик слева – там, где были фермы; и для равновесия – еще один большой квадратик справа, у речки, на лугу возле леса, и представила, как там весело будет жить на воле.

Мне не терпелось приступить к работе. Но продлевая это приятное ожидание, я тщательно готовился к ней – сдвинул два стола, положил доску, натянул рейсшину, разложил карандаши, ручки, перья, линейки. Налил в стакан воды, поставил тушь. Еще раз перечитал АПЗ3. Расправил подоснову, прикнопил чистую кальку. В предвкушении предстоящих приятных минут пошел покурить, перебирая в голове возможные решения.

Я вернулся, перенес перышком горизонтали, залил тушью речку, в красный цвет взял существующую застройку, зеленым обозначил дома под снос. Потом нарезал из ватмана квадратов и прямоугольников и стал раскладывать их на кальке. Как ни крутись, ни вертись, а здорово не разбежишься, придется учитывать два существующих пятиэтажных дома, продмаг, сельсовет и одну каменную усадьбу. А прочие избушки-старушки…

Пришла Роза Устиновна, сказала что-то насчет отвратительной погоды и скрылась в закутке за шкафами, где у нас был гардероб.

Пришел Владимир Григорьевич, уселся за свой стол, разложил свои бесчисленные бумажки и различные инструкции, которые ворохом сыпались из учебной части, канцелярии и других важный инстанций.

Потом он взглянул на часы: пора на занятия.