Городская магия

— Тогда команду дам, пусть пакуют все это хозяйство, банки-склянки, лабуду в коробке, оформляют, и позвоню дорогим гостям — ну спецуре этой столичной они сильно жаждут неопознанного трупа? Вот пусть и забирают его. Нам в Прокуратуре не нужна такая головная боль! А бабку в розыск подадим по подозрению в предумышленном убийстве. Благо фотографии её в каждой газете на рекламе имеются.

Коллеги Сан Саныча оптимистично поддакивали, одобряя такой план действий.

Отдав необходимые распоряжения, Сан Саныч, уже на площадке у гостиницы, вытащил мобильник, и пропел в него сладким льстивым голосом:

— Виктор Юрьевич? Не отвлекаю? Отобедали? А гости как — довольны? А что наш папа-Мюллер — все болеет? И не лучше… да… И все на ваши плечи… да, кто ж оценит… да, я понимаю… Да у меня тут есть для вас оперативная, можно сказать, информация… ну не то чтобы официальная, но очень, очень серьезная… На 5 минут буквально. Уделите мне времечко? Ну что вы, что вы, я сам заеду… я ж молодой ещё солидных людей от хлопот отрывать…

Удовлетворенный результатом беседы, Кастаньеда подошел к замешкавшимся у джипа Прокопени и Алу. Он выглядел серьезным и озабоченным и вертел в пальцах пресловутую проткнутую двумя иглами визитку.

— Главное сейчас — контролировать ситуацию, — этот хитрый бюрократ Кастаньеда был настоящим мастером аппаратной интриги, — Поеду к Виктору Юрьевичу — заму нашего болезненного Мангуша. Он ведь и во сне, наверное, смотрит, как его шефа хоронят, а на него приказ о назначении руководителем областного ФСБ подписывают. Даже сказал мне недавно — мол, не буду я в Мангуша кабинет переезжать, там кондиционера нету, потому что Мангуш сквозняков боится, а как только назначат на его должность — просто табличку на своем кабинете поменяю. Вот я ему сейчас и подведу напряжение! Скажу, что инфа прошла, — Мангуша «заказали», — а ведь это действительно так, — он ещё раз постучал ногтем по визитке и продолжал:

— И сюда всех этих великих специалистов с интерполовцем наперевес прислали, что бы все чин по чину аккуратно замести, когда старика прихлопнут, потому что на освободившуюся должность — кресло-то солидное — проштрафившегося генерала предпенсеонного возраста из столицы перевести планируют. Витюша после этого день и ночь с дорогих гостей глаз не спустит — а у него и аппаратура для наблюдения посерьезнее и людей свободных побольше. Так что мы будем в курсе всех их движений если что.

— Думаешь, он будет тебе отчитываться, — Прокопени почему-то очень хотелось задеть самолюбивого Кастаньеду. Он всегда не выносил аппаратчиков и штабистов с их сложными внутренними играми за сомнительные моральные дивиденды в виде почетных грамот и бронзовых табличек на кабинет.

— А куда ему деваться? — очки Сан Саныча зловещие поблескивали, — у меня имеется оперативная съемка — причем сделанная на основании официального разрешения, — велось наблюдение за пунктом обмена валюты по делу о мошенничестве, но сюжет засняли поинтересней чем обычное кидалово. Наши доблестные ФСБшники прикатили в обменку, вызвали хозяина. Представились, документики свои показали, стали ему угрожать проверкой и закрытием, если он не повесит на входе предвыборный плакат Звягина. Ничего себе ролик предвыборный? Можно по… — коварный сотрудник прокуратуры на минуту задумался и даже прикрыл глаза, подсчитывая количество статей которые возможно инкриминировать в данном случае, — да по 5 статьям, как минимум возбуждать, причем, ещё раз подчеркну! На совершено законных основаниях. Так что, он сам меня будет искать, что бы отчитываться…

У Игоря Николаевича просто не было слов. Он только мысленно порадовался тому факту, что подобные профессиональные интриги теперь так же далеки от него, как земная тщета от тибетского монаха…

К удивлению Прокопени, Ал тоже оказался человеком себе на уме. Распрощавшись с Кастаньедой, он объехал гостиницу вокруг и остановился машину в небольшой арке между домами на противоположной стороне улицы — отсюда вход в «Зорьку» и площадка перед ней прекрасно просматривались, а джип не особо бросался в глаза.

— И что мы хотим пронаблюдать? — устало поинтересовался Игорь Николаевич. Ему уже было тошно от слишком стремительно развивавшихся событий, вдобавок, мучительно хотелось закурить, да и поесть тоже было бы не дурно.

— Мне любопытно увидеть людей, которых Сан Саныч называет «спецурой». Я уверен, что они скоро сюда прибудут.