Городские имена вчера и сегодня. Судьбы петербургской топонимики в городском фольклоре

Однако городской фольклор, никак не желая мириться с таким прозаическим, а главное единственным объяснением названия самого популярного в Петербурге моста, вот уже два столетия пытается истолковать его по-своему. По одной легенде, мост служил местом прощания в те времена, когда граница города доходила только до реки Мойки. По другой – на Поцелуевом мосту назначали свидания влюбленные. По третьей – причиной появления такого названия был старинный обычай целоваться с проезжающими и проходящими по мосту всякий раз, независимо от степени близости и родства. По четвертой, это название объясняется тем, что в старину у влюбленных был обычай: при переходе через мост целоваться, чтобы, как они говорили при этом друг другу, никогда не расставаться. Пятая легенда утверждает, что на этом мосту арестованные расставались со своими родными и близкими, потому что рядом с мостом находилась тюрьма. И наконец, шестая из известных нам легенд считает, что мост назван Поцелуевым оттого, что ведет к воротам Флотского экипажа, и здесь моряки якобы прощались со своими подругами перед отправкой на службу.

Надо признать, что оснований для подобного мифотворчества было достаточно. Действительно, граница города в начале XVIII века проходила вдоль Мойки. Невдалеке от моста находилась тюрьма, а с другой стороны – Флотский экипаж. Отряды новобранцев, сформированные и экипированные в стенах старинных казарм Флотского экипажа, до сих пор, направляясь к месту постоянной службы, проходят по этому легендарному мосту сквозь тесный и многочисленный строй провожающих. Но все-таки нам кажется, что первопричина такого богатства фольклорных вариантов, скорее всего, кроется в необычной, несколько претенциозной, но удивительно точно подходящей для моста фамилии владельца трактира – петербургского купца Поцелуева.

В Петербурге насчитывается около 600 мостов, и ни одному из них фольклор не уделял столько внимания, сколько Поцелуеву. Строчки популярного шлягера: «Все мосты разводятся, а Поцелуев, извините, нет» – давно уже вошли в городскую фразеологию. От Поцелуева моста родилась традиция: молодожены, въезжая на машине, украшенной цветами и яркими разноцветными лентами, на любом из петербургских мостов начинают целоваться и заканчивают поцелуй при съезде с моста. Машина замедляет при этом ход: чем длиннее поцелуй, тем прочнее брачный союз, заключенный несколько минут назад.

У Лебяжьей у канавки
Повстречалися мы с Клавкой.
Только тянет все она
На Поцелуев мост меня.

Появляются и совершенно новые традиции. Так, во всемирный день Поцелуя, который будто бы по решению Организации Объединенных Наций (ООН) отмечается ежегодно 6 июля, на Поцелуевом мосту собираются молодожены и соревнуются: кто дольше или более страстно поцелуется.

Пряжка, река

1738. В первой четверти XVIII века левый рукав реки Мойки в ее нижнем течении, протяженностью чуть более 400 метров, назывался Чухонской речкой. В 1738 году этот топоним приобрел официальный характер. В том же году, «пожарного страха ради», сюда, на окраину Петербурга, из Адмиралтейства были переведены прядильные амбары со всеми «мастеровыми» и «работными людьми».

1753. К середине XVIII века полностью определился профессиональный характер жителей этих мест. Появилась даже Прядильная улица. С 1753 года и Чухонская речка стала официально называться Пряжкой. С конца XVIII века берега Пряжки начинают осваиваться: на них возводят производственные корпуса и жилые дома работников завода Берда.

В начале XX века Пряжка приобрела среди горожан дурную славу. Это был один из бандитских районов, куда благовоспитанные и законопослушные обыватели в темное время суток заходить побаивались. В петербургском городском фольклоре сохранился один из вариантов известной блатной песни, которая посвящена Пряжке:

А я на Пряжке родился,
И по трущобам долго шлялся,
И грязным делом занялся.
Имел я нож, имел отмычки,
Имел я финское перо, —
И не боялся ни с кем стычки,
Убить, зарезать хоть бы что!
И на квартирку я нарвался,
Сломал я множество замков;
Одну старушку я зарезал —
И вот, громила, я каков!
И заимев тысчонок двести,
Купил огромный барский дом,
И рысаков орловских пару,
И содержанок целый дом.
На рысаках я разъезжался
По островам и кабаре,
Домой я поздно возвращался
К своей красавице-жене.