Городские истории (СИ)

С упёртыми был разговор в привычном русле, и правда, иногда попадались и такие, которые принципиально шли в отказ. Конечно, отказ по таким статьям обозначал автоматическую «посадку» под стражу, поэтому такие случаи были прямо редкостью – уж судимые-то должны понимать, что к чему и что как работает.

Таких упёртых, как этот Данилов, ему давно не попадалось. И это только вызывало неуместное раздражение, которое он привычно выплеснул с помощью подручных средств на закованного в наручники мальчишку.

А вот та хрень, которая началась после этого, не поддавалась никакому внятному объяснению.

Ладно, перестарался – обычно до крови он не доходил: классических пинков по почкам и «слоника» убитым наркотой утыркам более чем достаточно было. А этому хоть бы что – бей, не бей, души – молчит как партизан. Вот и пришлось, в порыве раздражения, использовать последний инструмент, который обычно применяли для раскрытий по каким-нибудь убийствам. Инструмент оказался с острыми сучками, и он даже не заметил, что там осталась его кровь – на самом мальчишке едка ли пара ссадин осталась, открытых ран точно не было, он бы заметил.

А потом произошло очень много событий, одно за другим, не успел он и вторую сигарету докурить.

Облава с ОСБ, ФСБ и генералом Афанасьевым лично – шмон поднялся невообразимый, он только успел спрятать «инструмент» подальше в шкаф, даже сам не заметил, как поцарапался об один из сучков – так торопился.

Недоумённо вытянулся по стойке перед генералами МВД И ФСБ, которые зашли к нему в кабинет вместе с какой-то бабой и выгнали всю прокуратуру и ОСБ.

Он честно думал, что это какая-то следачка из ФСБ или ОСБ, такой у неё был наглый, уверенный и жёсткий взгляд, и когда генерал представил её как «родственницу» того утырка сидевшего, у него просто дар речи потерялся от шока – какая, на хрен, «родственница», позволяет себе шляться по режимному кабинету?!

Резкая боль в сломанной ноге в очередной раз выбила у Карпова всю почву из-под ног, во всех смыслах: когда действуют так жёстко, открыто и нагло, значит, на это есть «добро» сверху. Такое, против которого обычный опер не рыпнется, даже если ему ногу сломают в присутствии двух генералов, и рёбра отобьют.

Не то чтобы он не принимал правила игры, когда шёл работать в систему – жизнь на многое открыла ему глаза, и он был готов к тому, что система может обернуться и против него. Просто это случилось слишком неожиданно, резко и жёстко.

*

В ведомственном госпитале, куда его доставили молчаливые медработники с переломом ноги и рёбер, Карпов первым делом позвонил Светке – бывшей однокласснице, которая приклеилась к нему в последнее время по залёту, надеясь на штамп в паспорте и тёпленькое место в его ипотечной квартире. Парой резких фраз развеял все далеко идущие планы, наказал ни в коем случае не записывать его отцом ребенка и послал далеко и надолго, обрисовав перспективы получить отца-уголовника и долг по ипотеке по наследству.

С тяжёлым вздохом, отложил телефон под цепким взглядом всё такого же молчаливого медбрата, и устало откинулся на подушки, пережидая приступ головокружения. Тому, что все вещи и телефон после этого взяли и унесли, он почти не удивился. Всё было понятно: медперсоналу дали чёткие инструкции на его счёт, и он не собирался впустую сотрясать воздух и качать какие-то мифические права.

А вот вошедшей к нему в палату «родственнице», ломающей ноги и рёбра, в компании лечащего врача и генерала Афанасьева он реально удивился – так скоро он не ожидал таких гостей. Даже рёбра заныли как-то особенно жалобно.

Она подошла к его кровати быстрым, решительным шагом, и Карпов с трудом удержался, чтобы не шарахнутся от неё в сторону – так от неё веяло агрессией и жестокостью.

- Надо обсудить пару вопросов. Про твоё будущее. И варианты развития событий.

Карпов молча поднял на неё взгляд, сглотнув комок в горле, и только кивнул. Он был не в том положении, чтобы что-то предъявлять, требовать или ставить условия. И готов был выслушать тех, кто очевидно имел власть и ресурсы, чтобы вести такие разговоры.

- Ты избил мальчика, которому ППС-ники подбросили наркотики, и угрожал ему сфабриковать сбыт. К твоему счастью, это не зашло далеко: материал вовремя тормознули, серьёзных побоев ты ему не нанёс, и сильных претензий он к тебе не имеет. Но я – имею. – Она сверкнула глазами и смерила его жёстким взглядом. – Он – мой. Ты посягнул на того, кто под моей защитой. И за это ответишь передо мной. Это понятно?

Карпов молча кивнул, до сих пор не в состоянии сформулировать какие-то вопросы или замечания. Излагала она всё чётко и доступно, пока всё было понятно. Кроме этого странного «под моей защитой» – но мало ли какие у этих властных баб причуды.

- Второе, – продолжила она тем же жёстким тоном. – Работать в силовых структурах в этом городе ты не будешь. У тебя есть два варианта: уволиться самому или через проверку ОСБ с утратой доверия.

Карпов поднял на неё ошарашенный взгляд и с трудом поднял упавшую челюсть: такой щедрости он даже не ожидал.