Городские легенды

– Смерти нет, – упрямо твержу я. – Человек просто переходит в другое состояние.

– Но его больше нет, – возражает фигура в балахоне. Он бесшумно движется ко мне по кафелю палаты. – Его тело застыло, его жрут черви.

– Это всего лишь круг жизни. Как круговорот воды в природе. Сперва одно состояние, потом другое, а потом третье – вода, пар, лед.

– Нет, это совсем другое! – Он уже близко. Если я протяну руку, то, наверное, даже коснусь его.

– Нет! Смерти нет. Есть только страх. А ты всего лишь дух, и я не боюсь тебя.

– Боишься, – уверенно возражает фигура. – Все боятся.

– Я – не все.

Продолжаю упрямиться, но чувствую, как страх завладевает мной.

Ребенок в моем животе забарахтался.

Мое дитя.

Я обнимаю живот похолодевшими руками и продолжаю твердить:

– Смерти нет. Есть только страх. А ты… ты… – я запинаюсь и вдруг громко выкрикиваю: У тебя нет власти надо мной!

И все закончилось.

Когда сестра вбежала в палату, я, скрючившись, сидела на своей койке, живот судорожно содрогался.

– Что случилось?

– Схватки. У меня начались схватки.

Меня везут по больничному коридору. Боль просто дикая. Над головой мелькают лампочки. Я то и дело пытаюсь приподняться и оглянуться: нет ли фигуры в балахоне?

– Успокойтесь! – твердят мне тут же люди в белых халатах. – Это всего лишь схватки.

Ничего себе «всего лишь»!

Наконец, меня привозят в родильное отделение, и врач-акушер судорожно пихает мне какую-то бумажку.

– Умоляю Вас! – В его голосе слезы. – Соглашайтесь на кесарево. Только не в мою смену! Только не в мою!

Я оглядываюсь: фигуры в балахоне нет, – и подписываю бумагу.

Через несколько часов я снова в реанимации, но уже в другой палате. На соседних койках лежат другие женщины, сестры тихо переговариваются. Все спокойно, никаких подозрительных черных пятен.

Утром приходит врач, который так мямлил накануне. Он берет меня за руку, щупает пульс.

– Вы молодец, – говорит он. Говорит уже спокойно. – Честно говоря, я не думал, что все хорошо закончится.

– Смерти нет, доктор. Есть только страх.

04.03.2009

Тайна сердца

Он просыпается. Встает. Утро обволакивает его тело пушистым солнечным покрывалом.

Он идет в ванную. Шумит вода, но не заперто. Он приоткрывает дверь и видит ее.

Она стоит в смешных розовых шортиках в клеточку, такой же майке, смотрится в зеркало, висящее над раковиной. Пытается по-новому закрутить свои длинные черные волосы.

В зеркале замечает его, поворачивается. Она улыбается, обнажая острые выпирающие клыки.

Она протягивает к нему свои ладони, сложенные лодочкой, в них вода.

– Проснулся, – смеется она и подбрасывает ладошки.

Вода выплескивается, рассыпается сверкающими шариками…

* * *

Борис открыл глаза.

Еще мгновение кажется, что он слышит ее смех…

Всё исчезло.

– Проснулся? – Ленка прижалась к его боку, горячая, потная. Борису это почему-то неприятно.

– Да.

– Хорошо. – Ленка крепко поцеловала Бориса в губы. – Сегодня у нас особенный день.

– Разве? – Борис взял с тумбочки телефон – это сейчас ему гораздо интереснее!

Все как обычно – куча новых сообщений, блокнот подмигивает. С работы пока не звонили. Все идет своим чередом.

– Ну и шуточки у тебя, Борька!

Ленка то ли сердится, то ли нет – ее не поймешь! Да Борис и не пытается – своих проблем хватает. Он уже весь в телефоне. Сперва смс, затем – блокнот. Вот черт! Они же сегодня заявление в ЗАГС подают. Как он мог забыть?

Но Ленка уже ускакала. Вроде не обижается.

Шеф по такому случаю разрешил прийти на пару часиков позже – это значит, что ему наверняка достанется вечерняя съемка. Если, конечно, редактор Иван не пощадит новоиспеченного жениха. Шанс хоть и маленький, но все-таки есть.

Все равно – лучше сильно не задерживаться.

* * *

День не задался.

Борис поругался с подругой, та слишком долго, по его мнению, вертелась перед зеркалом, прихорашивалась. Ну, как она не понимает, что редактор не обрадуется, если он явится на работу только к обеду! Ленка в ответ надулась. Ну, как он не понимает, что заявление в ЗАГС не каждый день подают!

По дороге в машине Борис страшно ругался на пешеходов, других водителей, костил пробки.

В общем, приехали они не в самом хорошем настроении.

Правда, на пороге ЗАГСа Ленка расцвела – то ли обстановка помещения подействовала, то ли сам факт свершения, то ли еще что. Борис, наоборот, помрачнел еще больше.

Служащая равнодушно зарегистрировала бланк заявления, уточнила дату – 21 августа, затем кисло поздравило жениха и невесту.

Все! Теперь можно ехать на работу.

* * *