Городские легенды

– О господи, – услышала она шепот Риса.

Она открыла глаза и проследила его взгляд. Бугер выскочил из воды и понесся прочь, а за ним – целая ватага Круглых Людей, которые весело прыгали по пляжу, точно огромные надувные мячи, кувыркались, смеялись и хихикали на сотни разных ладов. Глаза Эллен наполнились соленой влагой, и она знала, что океан тут ни при чем. Слезы текли по ее щекам, а она, как дурочка, улыбалась во весь рот.

Круглые Люди гоняли бугера по пляжу из конца в конец, пока тот наконец не стал как вкопанный. Завывая, он ждал их приближения, но прежде чем первый шар коснулся его, начал таять прямо на глазах.

Эллен повернулась к Рису, зная, что его глаза тоже полны слез, но владевшее им в тот момент чувство было слишком сильно, чтобы утирать их, и он просто стоял и улыбался ей в ответ. Бугер испарился вместе с последними остатками его гнева. Она протянула ему руку, он взял ее в свою. Так, рука об руку, они побрели к берегу, где полные ликования Круглые Люди кружили и скакали вокруг них до тех пор, пока не растаяли сами собой, оставив их на пляже вдвоем.

Сердце Эллен билось очень быстро. Когда Рис отпустил ее руку, она прикоснулась к груди и почувствовала знакомое трепетание темных крыл, только теперь они спокойно укладывались внутри, а не рвались на свободу. Ветер по-прежнему дул с океана, но это был не тот ветер, с которым обычно приходили Круглые Люди.

– Похоже, это совсем не чушь собачья, – тихо сказал Рис.

Эллен взглянула на него. Улыбаясь, он продолжал:

– Ну, помогать друг другу и все такое, вместо того чтобы драться. Знаешь, это все-таки здорово.

Она кивнула. Темные крылья внутри успокоились, и ее рука вернулась на место.

– В рассказах твоего друга про ворон ничего нет, – заметил Рис.

– Наверное, птицы внутри у всех разные, как и волшебство. – И она посмотрела вдаль, на горизонт, озаренный огнями нефтяных вышек.

– В окрестностях Санта-Аны живут дикие попугаи, – вспомнил вдруг Рис.

– Говорят, в Сан-Педро тоже.

– Думаешь, это… – начал было Рис, но умолк. Волны, подползая, лизали им ноги.

– Не знаю, – отозвалась Эллен. Потом перевела взгляд на остатки своей одежды. – Пошли. Вернемся домой, согреемся.

Рис прикрыл ее плечи своей курткой. Потом натянул джинсы с футболкой и помог ей собрать остатки шмоток.

– Мне жаль, что так вышло, – сказал он, сворачивая клочья юбки и блузки в ком. Поглядел на нее. – Но я и вправду не мог ничего поделать с бугером.

– Может, мы и не должны.

– Но что-то похожее на бугера…

Эллен шутливо взъерошила остатки его петушиного гребня:

– Думаю, мораль сей басни такова: следить надо за тем, какая вибрация от тебя исходит.

При слове «вибрация» Рис недовольно поморщился, но все же кивнул.

– Либо мы следим за своими чувствами, – добавила она, – либо наше волшебство улетает от нас и становится неуправляемым.

Те же крылья, трепетание которых чувствовала Эллен, шевельнулись и в груди у Риса. Оба знали, что это ощущение, с которым они не захотят расстаться никогда.

В магазинчике дядюшки Доббина Нори Верт повернулась спиной к паре свежевычищенных клеток.

– Похоже, они нам еще не скоро понадобятся, – сказала она.

Дядюшка Доббин оторвался от тоненького сборника викторианской поэзии и согласно кивнул.

– Ты быстро учишься, – сказал он. Сунул трубку в рот, пошарил в кармане в поисках спички. – Похоже, для тебя еще не все потеряно.

Нори чувствовала, как ее волшебство складывает крылья на старом месте, у нее в груди, но ничего не сказала на случай, если окажется, что теперь, когда она выучила свой урок, ей придется оставить магазин. А ей так хорошо здесь. И ничего на свете больше не нужно, разве что немного солнышка на пляже.

Барабан из камня

Невидимый мир существует, никаких сомнений. Вопрос только в том, далеко ли он от центра и во сколько закрывается.

Приписывают Вуди Аллену

Каменный барабан нашла Джилли Копперкорн, когда было уже далеко за полдень.

Вечером того же дня она завернула свою находку в несколько слоев оберточной бумаги, перевязала шпагатом и пошла с ней в старую часть Нижнего Кроуси, где в просторном, но бестолково выстроенном тюдоровском доме обитал профессор Дейпл. Медным молоточком в виде львиной головы, чей пристальный взгляд всегда приводил ее в смущение, Джилли отрывисто постучала в профессорскую дверь и едва успела сделать по шаткому крыльцу шаг назад, как Олаф Гунасекара, миниатюрный домоправитель Дейпла, показался на пороге и мрачно уставился на нее.

– Ты, – ворчливо заметил он.

– Я, – дружелюбно подтвердила Джилли. – Брэмли дома?

– Сейчас посмотрю, – ответил он и захлопнул дверь.

Джилли со вздохом опустилась на потрепанный ротанговый стул слева от двери, а сверток пристроила на коленях. Черный с рыжим кот, который лежал на другом стуле, поднял голову, окинул ее равнодушным взглядом, отвернулся и принялся наблюдать за проходившей мимо женщиной с таксой.