На той стороне зависло молчание, которое для Данила сейчас было хуже любой пытки. Что если «добряк» все-таки услышал предупреждение и напал на нее? Что если он только и ждал, пока она повернется к нему спиной? И тогда никакая шумная улица не защитит ее, потому что проклятье сложно смутить толпой!
Однако спустя целую вечность Римма заговорила снова, и по ее тону несложно было догадаться, что она улыбается.
– Так вот, в том ящике было полно всякой макулатуры, в основном рекламная рассылка, которой, как мне казалось, в абонентском ящике быть не должно. И я такая думаю: а что вообще происходит? У тебя догадки есть?
Что ж, она была даже умнее, чем он ожидал. Римма задавала ему вопрос так, что понять ее мог только он.
– Опиши мне человека, который помогает тебе, – попросил Данил.
– Фото? Да не было там никакого фото, только листовка с тем мужиком, ну, знаешь, здоровенным таким, – беззаботно прощебетала она, и ему оставалось лишь догадываться, какой ценой ей дается эта беззаботность. – Лет сорок ему, наверно, такой… бандит немножко, хоть и пытаются его приодеть. Я еще подумала: ну кто будет такого на рекламу ставить?
– Лысый?
– Да, конечно!
Это было даже хуже, чем он думал. Добрый самаритянин, которого описывала Римма, был чертовски похож на убийцу с ножом, дожидавшегося Данила на заднем сидении. Это по-прежнему могло быть лишь совпадение, вот только бывают ли такие совпадения? Могут ли быть?
Он не мог добраться до нее в нужный срок, знал, что проклятье не оставит ему времени. Поэтому сейчас все зависело от нее.
– Слушай меня, пожалуйста, очень внимательно. Я хочу, чтобы ты немедленно ехала ко мне, как только машина будет на ходу. Одна!
– Данил, это глупо!
– Это не глупо, это вопрос жизни и смерти.
– Что?..
– Не показывай ему, что ты напугана! – предостерег Данил.
– О чем ты вообще говоришь? – прошептала она. – Сейчас день, я в городе…
– Это все неважно.
– Я пообещала!
– Забудь про свое обещание, не бойся выглядеть глупо или странно, не бойся показаться неблагодарной. Что тебе с того? Ты знаешь, что сейчас происходит с нами обоими!
– Я не могу из-за этого жить в вечной паранойе!
– В вечной и не придется, просто поверь мне сейчас.
Это действительно был вопрос веры. У Данила было слишком мало доказательств, чтобы быстро ее во всем убедить, и слишком мало времени, чтобы объяснить ей все подробности. Если он начнет рассказывать ей о том, что с ним только что случилось, Римма выдаст себя волнением. Путь к спасению был только один: стартовать немедленно и ехать прямо к нему, не останавливаясь.
– Ты уверен, что это хорошая идея? – устало спросила она.
– Это не хорошая идея, это правильная идея. Дождись, пока этот тип сменит колесо. После этого – сразу прыгай в машину и запирай двери. Езжай ко мне, прошу тебя. Понимаю, ты почти меня не знаешь, я тебе – никто, поэтому я прошу тебя о доверии авансом. Хорошо? Для меня это очень важно.
Снова мучительная пауза, а потом:
– Ладно. Я постараюсь все сделать.
– Жду тебя.
Он рассказал ей, где именно он находится. Она повесила трубку.
Никогда в жизни он еще не сталкивался с таким долгим, мучительным ожиданием. Данилу ничего сейчас не угрожало, но это служило слабым утешением. Он бы с удовольствием поменялся с ней местами, снова принял участие в смертельной гонке, лишь бы этого не пришлось делать ей! Справится ли она? Или для нее подготовлено испытание посложнее?
А вдруг она и не пытается справиться! Что если Римма не поверила ему и продолжила кокетничать со своим добрым самаритянином, как ни в чем не бывало? Это будет катастрофа! Может, позвонить ей? Он и правда хотел позвонить, но всякий раз останавливал себя. Если она за рулем, он отвлечет ее, если звонок заметит незнакомец, это заставит его действовать быстрее и агрессивнее.
Ему оставалось лишь это ожидание, похожее на прогулку босиком по битым стеклам.
Нет, Данил не сидел без дела. Он вызвал полицию, он дождался их, отвечал на все вопросы – но отвечал рассеянно. Он то и дело оглядывался по сторонам, надеясь увидеть знакомый забавный кроссовер. Однако нужной машины не было, и волнение нарастало. Сердце билось все быстрее, по спине скользили капли холодного пота, ему сложно было сосредоточиться на разговоре с инспекторами.
Он не мог объяснить даже самому себе, почему так волнуется за малознакомую девицу. Как будто без нее жизнь остановится, придумал тоже! Однако в такие моменты Данила не покидало чувство, что он знает ее не день, а намного дольше. Может, это тоже часть проклятья?
Ему сложно было понять это, а еще сложнее – представить, как он будет жить, если она не послушает его и попадется в ловушку.
Но на этот раз ему не довелось узнать, выживет он или нет, нужная машина все-таки появилась.
Римма приехала одна, и когда он увидел ее, счастье, вспыхнувшее в его душе, было таким же всепоглощающим и незнакомым, как волнение за нее. Она жива, она поверила ему, она не пострадала!