Городские легенды (авторский сборник)

— Ну да, конечно. — Лорио покачала головой. — Ладно, пока. Джейн привет передавай. Может, как-нибудь в другой раз посидим вместе.

Терри ушел, Лорио поглядела ему вслед, потом повернулась и зашагала в сторону Стэнтон-стрит. Может, и правда зря она жалуется. В конце концов, дела их группы «Без монахинь», похоже, идут на лад. Публика на концерты ходит, в «Городе» про них статью напечатали, целых два абзаца, да еще с разбором текстов и музыки, а не просто заметку из двух строк, как в «Ньюфорд стар», где их обозвали постпанковскими крикунами.

Не то чтобы песни о правах женщин, голубых и людей вообще вышли из моды, с этим-то как раз все в порядке, но именно те, кого все это напрямую касается, чаще всех спрашивают: «А не тесновато вам в таких узких рамках?», вот что странно. Ну да ладно, их заметили, и это главное, больше того, заметили, что они пытаются сказать что-то серьезное. И пусть этот парень, Среднестатистический Слушатель, хоть челюсть себе от скуки вывихнет, они все равно будут бить в одну точку, ведь именно до него они хотят достучаться. Но как? Концерт устроить бы где-нибудь на стадионе, чтобы народу пришло побольше. Может, и правда, чем больше людей их услышит, тем лучше...

Вдруг она запнулась на полушаге: из переулка, мимо которого она проходила, донесся стон. Пока она стояла, вглядываясь в темноту, звук повторился. Ну точно, стонет кто-то. Лорио посмотрела сначала в один конец улицы, потом в другой, но Йор-стрит была пуста.

— Эй! — позвала она тихонько. — Есть здесь кто-нибудь?

Глаза сверкнули в темноте — дрожащая вспышка, как бывает, когда фары проезжающего автомобиля осветят на миг прячущуюся в подворотне кошку, — и тут же погасли. Животное. Но стон, который она слышала, был явно человеческий.

— Эй!

Лорио судорожно сглотнула и бочком вошла в переулок, прижимая к себе футляр с гитарой. Чтобы освоиться в темноте, оказалось достаточно нескольких шагов.

«Что я здесь делаю? Совсем спятила!» Снова раздался стон, и тут Лорио заметила, что на куче отбросов лежит, скрючившись, какой-то человек; по крайней мере, сначала она приняла его за человека.

— О Господи. — Забыв о страхе, она кинулась к нему. — С тобой все в порядке?

Положив футляр с инструментом на землю, она присела на корточки, протянула руку и почувствовала, как ее пальцы зарылись в мех. Под ним шевельнулись мышцы — не слишком отчетливо, но вполне достаточно, чтобы она поняла: это не шуба. Девушка отдернула руку и увидела прямо перед собой широкое плоское лицо.

Она застыла на месте. «Орангутанг», — была ее первая мысль. Тяжелые черты и впрямь напоминали большую обезьяну: близко посаженные глаза, широкий лоб, мощные надбровные дуги, выступающая вперед нижняя челюсть. И все это в обрамлении рыжеватого меха, такого же, как на всем теле.

«Это же костюм», — была вторая мысль. Нет, слишком уж натуральный. Девушка попятилась.

— Помоги... мне...

Так, спокойно, тебе просто показалось.

— Если они опять меня... выследят... то... убьют...

Встреченный ею взгляд был мутен от боли, но он явно принадлежал не животному. В его глубине, за пеленой страдания, чувствовался разум. Но и на человека в маскарадном костюме это существо тоже не походило.

— Кто тебя... выследит? — спросила она наконец.

И тут впервые с начала их странного разговора незнакомец словно увидел ее по-настоящему.

— Ты... ты же цыганка, — выдохнул он. — Sari shan, Romani chi.

Не веря своим ушам, Лорио уставилась на него.

— Да во мне всего-то несколько капель цыганской крови, — ответила она после долгой паузы. — И языка я не знаю.

И все же она сразу узнала знакомые звуки, и даже слова некоторые вспомнила. В последний раз с ней говорил на романи ее дядька Палько, но это было давным-давно.

— Одежда на тебе странная, — отозвался незнакомец, — но я цыганку с первого взгляда узнаю, в любом обличье.

«Одежда, говоришь, странная? Ну, это как поглядеть», — подумала Лорио.

Через всю голову девушки, ото лба до самого затылка, тянулась ядовито-черная прядь длинных курчавых волос. По обе стороны от нее волосы были выкошены до темно-русой щетины. Поверх красно-черного платья а-ля сороковые красовалась короткая кожаная куртка, на ногах — черные колготки-сеточки и кеды. Вокруг шеи — нитка пластмассового жемчуга. В правом ухе — коллекция разнообразных сережек, от изящного гвоздика с искусственным бриллиантом до самодельной висюльки из бусин. Мочку левого оттягивала одна-единственная подвеска: символ анархии.

— Моя мать была цыганкой, — сказала она, — а отец...

И тут же тряхнула головой. Занятие тоже нашла! Исповедоваться перед этим рыжим лохматым оборванцем.

— Твоему народу ведомы пути, — снова заговорил он. — И в этом мире, и за его пределами, пути, которые поддерживают равновесие. Ты... ты можешь мне помочь. Займи мое место. Пес нагнал меня раньше, чем я... чем я успел достичь цели. Преграда истончается... крошится. Ты должна...

— Понятия не имею, о чем ты, — перебила его Лорио. — Господи, я даже не знаю, кто ты такой.