Городские ведьмы

Марьяна Шахновская не обманула и действительно пришла не одна, а с молодым человеком, он почему-то показался Михаилу Семеновичу смутно знакомым. Присмотревшись внимательно, сразу понял, – это лицо он видел пару-тройку раз в новостной телепрограмме по воскресеньям. «Ну, если работает на телевидении, значит, не прохвост», – решил Михаил Семенович и расслабился. «Действительно, хорошая девочка, и клиенты у нее солидные. Надо будет к Павлу заехать, поблагодарить коньячком». Они быстро договорились, парень с телевидения даже и не торговался – квартира ему откровенно понравилась! Сразу дал залог. Еще бы! Новый дом, чистенькая – сам ремонт маме делал, она и пожить в квартире толком не успела! Кухня хорошая, балкон прямо на парк, до метро четыре остановки! Впрочем, на метро никто не ориентировался – у парня машина, приличная немецкая машинка, чистенькая даже в это время года. Михаилу Семеновичу стало приятно, что в квартире мамы будет жить аккуратный человек – мамочка очень любит порядок, ей это тоже придется по душе. В общем, договорились. Одно плохо – молодой человек собирался на месяц в Крым, телекомпания принимала участие в выборах, но и здесь удалось договориться! Марьяна вызвалась оформить договор купли-продажи по доверенности, а деньги заложили в ячейку банка под две фамилии. Его, Михаила Семеновича, и Марьяны. Оформили честь по чести две доверенности, одну на покупку, другую для выдачи денег, журналист укатил себе в Крым, а Михаил Семенович принялся продавать оставшуюся мебель, всю, кроме кухонной, за кухонную ему полагалось от покупателя. Когда все было распродано, кроме старой раскладушки, а до Нового года оставалось пять дней, наконец-то оформили квартиру. Получили документы и поехали в банк. В банке получилась загвоздка, потому что за перевод денег на мамин счет в Израиле запросили совсем немыслимо, но хорошая девочка Марьяна отвезла Михаила Семеновича в другой банк, где он спокойно сделал перевод, и его не ободрали как липку. Марьяне Михаил Семенович подарил роскошную коробку конфет, а до Павла так и не доехал – случились билеты на удачный рейс, но мысленно пообещал себе: когда приедет сюда еще раз, обязательно зайдет. «Надо ему позвонить, поздравить с Новым годом», – вспомнил Михаил Семенович, устраиваясь в тесном кресле авиалайнера. Вскоре он заснул и проснулся дважды – поесть и перед посадкой. Павлу он позвонить забыл, но телефон хорошей девочки Марьяны из телефонной книжки не вычеркнул. Мало ли что. Пригодится.

Когда документы на квартиру Глеба были у нее на руках, а деньги ушли в благословенные земли, Марьяна вздохнула с облегчением. Бумаги, которые просила сделать Таня, тоже готовы. Можно отдавать. Вот все и кончилось. За те две недели, пока не видела Титова, она уже привыкла к тому, что вечером идет домой, в свое любимое гнездо. Правда, гнездо по-прежнему казалось ей слишком большим, но она надеялась, что привыкнет. Коля притащил елку, такую большую и пушистую, что не хватило игрушек, и они всей семьей придумывали, чем еще ее украсить. На елку повесили старинные безделушки, которые нашлись в доме, детские поделки мальчишек из старой коробки с антресоли. Ель получилась смешная, трогательная, какая-то очень домашняя, и Марьяна еще раз мысленно поблагодарила высшие силы и за квартиру, и за тот покой, пока еще хрупкий, как первый лед, что жил в ее душе эти две недели. В Новый год все оказались дома. Мальчишки куда-то собирались, но после полуночи, точнее старший, младший рассчитывал просто упасть ему на хвост, поэтому всячески подлизывался, помогал по хозяйству, позволял умеренно собой помыкать. Речь президента они аполитично прослушали вполуха, дожидаясь команды «можно». Коля почему-то никому не давал есть до того, как часы на Спасской башне начнут отбивать минуты нового года. Впрочем, такую традицию завела еще бабуля, муж только ее подхватил, поскольку бабушка и «внучатый зять» отлично ладили и любили друг друга, как родные.

Глеб позвонил, когда пробили куранты. Звонок ударил по нервам Марьяны, разбив ее душевное равновесие, как острый каблук хрупкую осеннюю лужу. Она почему-то сразу поняла, что это он, хотя позвонить могли многие.

– Привет! С Новым годом!

– Спасибо, и тебя.

– Как там моя квартира поживает?

– Отлично поживает, тебя дожидается. Чистенькая, светлая. Михаил Семенович даже полы помыл и раскладушку на помойку вынес.

– А кухню тоже вынес?

– Нет, кухню оставил. Даже полочки тряпочкой протер.

– Молодец какой! Надо это отметить.

– Приедешь – отметишь.

– Отметим. Ты не против? Что тебе привезти?

– Крымского вина. Знаешь, я в юности пила удивительную мадеру. Там еще есть мадера?

– Есть. Хоть залейся. Я привезу. Я буду еще до Рождества, числа до пятого.

– Ну и хорошо.

– Ты больше ничего не хочешь мне сказать, Марьяна?

– Поздравляю с Новым годом! Желаю счастья в личной жизни и успехов в труде. Достаточно?

– Не вполне, но обнадеживает. А больше ничего? Ну что-нибудь ласковое, а, Марьяна?

– Глеб, ты пьяный!

– Конечно, пьяный! Кто же трезвый в Новый год? Я соскучился по тебе, очень.