Городские ведьмы

– А что, не поможет? – Брови Шахновской взлетели, глаза округлились, как у обиженного ребенка. Она стала чем-то похожа на Юльку. «Хорошая парочка подобралась».

– Поможет. Ты перестанешь его хотеть. Понятно? Желание пропадет. А любовь останется. Ты будешь жить с ней долго, может быть, всю жизнь, потому что эта болезнь не лечится. Равнодушия не будет. Нежность, сострадание – все останется. Согласна?

– А у меня есть выбор? – Марьяна усмехнулась.

– Выбор есть всегда.

– Да, ты права. Нет, пусть будет. Делай отворот. С нежностью и состраданием я справлюсь.

– А я не могу.

– Как это? Ты что? Я зря шла? – Губы менеджера по недвижимости опять задрожали, как у маленькой девочки.

– У меня ножа нет. Черного.

– Как это нет? Куда он делся?

– У меня, – подала голос Вишневская. – Таня отдала его мне. Но без белого он не работает. А я белый взять не могу – ко мне не идет. Если ты возьмешь белый нож, я тебе помогу.

– Но тогда я стану ведьмой. Я изменюсь. Бесповоротно. Я знаю. Вадим говорил, я помню. – Шахновская переводила глаза с Тани на Юлю.

– Да, – сказала Юлька. – Изменишься. И со мной будешь связана, пока белый нож ко мне не перейдет. А это, может, вообще не случится. Или произойдет, когда нам будет лет по сто. Будем две бабки беззубые, крючконосые… «Дай ножичек, дай ножичек…»

Марьяна вяло улыбнулась:

– Это-то как раз не страшно. Но я не хочу быть ведьмой. Я хочу квартиры продавать.

– А ты сейчас не ведьма? – Таня мягко улыбнулась – И когда дома слышишь? И когда с квартирами разговариваешь? Когда гвозди варишь, чтобы что-нибудь продать поудачней, не ведьма? А кто тогда?

– Ведьма. – Марьяна обхватила голову руками, застонала. – Но я хочу быть нормальной, обычной!

– Ты уже не такая. Но можешь еще сопротивляться, можешь даже делать вид, что ничего не происходит, но тогда не проси помощи. Ведьме может помочь или более сильная, или равная. Кроме Юльки, я никого тебе порекомендовать не могу. Хочешь – ищи. А нет – живи так. Вот и выбор.

– Нет уж. Пошли.

Ларец так и стоял на диване раскрытый. Марьяна не колебалась, сунула руку внутрь, легко взяла нож, он словно прыгнул к ней в руки. Она вся как будто заискрилась. Прижала оружие к груди. Исплаканные глаза вспыхнули.

– Да, – сказала Шахновская, – да, так все и должно было случиться. Судьба. Все судьба. Иди, – обратилась к Юльке, – заговаривай воду. Мне нужен отворот.

На кухне Вишневская зажгла конфорку, принесла нож, налила в прозрачный граненый стакан воды, поводила рукой, пошептала, подозвала Марьяну:

– Подойди сюда. Смотри на лезвие, сейчас это ты.

В синем дрожащем пламени темный клинок раскалился докрасна. Марьяна почувствовала, что жар желания стал почти нестерпимым, еще чуть-чуть горячее, и бросит все, и поедет назад, на другой конец города, к Глебу…

– Как нож в воде остывает, так и ты, раба Божья Мария, остынь к рабу Божьему Глебу!

Юлька одним махом опустила нож в стакан. Зашипела вода вокруг синеватой стали. Мурашки пробежали по телу, как будто окатили из ведра.

– Пей! – Юлька протянула ей стакан.

Лед медленно потянулся внутрь, замедляя стук молоточков в висках.

– Надо еще два раза, – подала голос Таня.

– Знаю, – ответила Юлька. – Дай воды, пожалуйста.

Когда третий стакан был наполовину выпит, Марьяна поняла, что жидкость, в сущности, не холодная. Комнатной температуры.

– Не холодная водичка-то, оказывается!

– Да, подруга, – не холодная. Нож остыл, она нагрелась. Физика. А ты? – Вишневская смотрела на нее какими-то не своими, печальными и мудрыми глазами, словно другая.

– А я – остыла. Да. Ты была права, Таня. Я его не разлюбила. Просто не хочу больше. Как отрезало. Как странно…

– Запомни, подружка, для тебя это тоже не навсегда. Так, передышка.

– И на том спасибо.

– Давайте выпьем, девки! Хватит, наколдовались. Есть что-нибудь кроме водки? Если нет, я сбегаю! И жрать хочу нечеловечески, – неожиданно предложила Юлька.

Татьяна улыбнулась:

– Найдется. И поесть, и выпить… Мариша, а ты будешь?

Марьяна кивнула:

– Да. Поем с удовольствием. И выпью тоже. Да, я же тебе документы на твою квартиру привезла. Все готово. На Георгия, как ты просила.

– Спасибо, Марьяша, я тебе сейчас денежку принесу.

– Не надо, Таня, ты что!

Татьяна нахмурилась:

– Ты работала? Работала. Вот и возьми за работу! Мне долгов не нужно.

– Бери, – шикнула на Марьяну Юлька, – тут не в твоем благородстве дело, ей надо, чтобы ты взяла! Надо!

– Зачем? – искренне изумилась Марьяна.

– Потом поймешь, когда в голове проясниться, ты сейчас тупая. Поверь мне, я не просто так говорю.

– Ладно, поверю. Тащи свои у. е., подруга. И давайте есть, что ли! Хочешь, я картошки почищу? А, Тань?

– Почисти. Юлька, доставай из холодильника отбивные и вино, – отозвалась Татьяна из комнаты. – Будем пировать.