Городской детектив. Тени прошлого

– Ну веди! Мне не особо здесь хочется надолго располагаться.

Молодой человек, подсвечивая путь телефоном, пошёл вперёд в густую тьму подземелья. Визгликов же оглядевшись прислушался и подумал, что план дурацкий. Но делать было нечего, они уже внутри и уходить было бы неразумно.

Оперативник уверенно шёл к своей цели и вскоре они добрались до выхода из подвала.

– Откуда ты здесь так всё хорошо знаешь? – Спросил Стас.

– Я ж отсюда, из соседней деревни. Храм долго не работал, так мы всё излазали. Сейчас выйдем в коридорчике маленьком. – Он аккуратно открыл дверь. – Открыта! Всегда открыта была, но я боялся, что перекрыли, хотя я и прежнему батюшке про неё говорил, а он сказал, что с ним ничего не может случиться плохого!

– А куда он делся-то? Прежний? – Спросил Стас.

– Умер! От старости, ему около восьмидесяти было. А здесь приходом лет десять заведовал. Сам вызвался в таком возрасте поехать и здесь привести всё в порядок. Вот какой человек был! – Восхищённо сказал Лёша.

– Ну, ты мне потом про него расскажешь. – Нетерпеливо проговорил Визгликов. – Сейчас нужно продвигаться вперёд.

Они вышли в веющее холодом пространство и увидели перед собой ещё одну дверь. Визгликов подёргал за ручку, но, видимо, советом Лёхи всё-таки воспользовались и теперь проход здесь был закрыт. Стас обернулся к оперативнику с немым вопросом, тот несколько секунд напряжённо думал, а потом пожал плечами.

– Есть ещё один ход, но это через колокольню.

– Ну, пошли! – Мрачно сказал Визгликов, потому что перспектива таскаться по верхотурам его не прельщала.

Выбравшись обратно на улицу, мужчины стали карабкаться по шаткой лесенке, верх которой терялся где-то в темноте. Вдруг под Стасом сначала треснула, а потом и вовсе провалилась одна из ступенек, мужчина чуть не сорвался вниз, но, зацепившись за перила, удержался. Зато обрушенная деревяшка, улетев на землю, грохнула по железному ящику, создавая ненужный шум. Визгликов и опер замерли, прижавшись к лесенке, вскоре послышался лязг замка, и дверь открылась. На улицу вышел священник, он поводил фонариком из стороны в сторону, ступил через порог и потянулся.

– Чё там? – Донеслось из-за его спины.

– Нормально всё. Кошак, наверное, или собака. Выходи, хоть воздухом подышим.

Аккуратно через проём переступил Белобородов, он поводил головой и выбив из пачки сигарету закурил. Священник шикнул на него, выхватил папиросу и втоптал её в землю.

– Чё, типа место святое? – Усмехнулся Белобородов.

– Придурок! А мало ли с реки кто увидит. Может в ночь кто на рыбалку вышел, а у нас тут батюшка раскуривается в темноте. Ты головой-то думай. – Мужчина вздохнул. – Скорее бы всё улеглось, и вы свалили.

– Не боись! Завтра за нами приедут.

– Кто? – Нахмурился батюшка.

– Много будешь знать, не скоро в рай попадёшь, – посмеялся собеседник. – Пошли чаю попьём, чё-то ночи зябкие ещё.

Визгликов вдруг прыгнул. Он не раздумывал, не планировал, а просто свалился сверху мешком на Белобородова и ловко заломил ничего не подозревающему сопернику руки за спиной. Опер Лёша лишь злобно цыкнул, когда увидел, как тёмная тень Стаса бесшумно устремилась вниз и тоже прыгнул за ним.

На земле возились люди, в свете валяющегося фонарика были видны летающие руки и ноги, иногда проносились злобные лица, Белобородов страшно закричал в последней попытке вывернуться, но Визгликову помогал не только весь его опыт и сноровка, с ним жила его боль, а сейчас он был уверен, что этот человек причастен к смерти его дочери.

– Звони Лисицыной! – Тяжело дыша сказал Визгликов. – Пусть сюда выдвигаются. Только очень тихо, этот придурок одну интересную вещь сказал.

Стас резко заломил руки Белобородову, пристегнул его наручниками к пристройке, из которой торчала скоба арматуры и, поднявшись на ноги, побежал за Глашей:

– Сторожи их. – Крикнул он на ходу.

В пустом помещении гулко отдавались скорые шаги следователя, он забежал в коморку, где до этого увидел Белобородова и Глафиру, присел возле девушки кульком лежащей на полу и выдохнул.

– Глаша. – Тихонько позвал он её по имени.

Глафир была в полусне, она лишь распахнула глаза казавшиеся огромными на резко похудевшем и осунувшемся лице и попыталась улыбнуться. Только сейчас Визгликов сообразил, что он не снял ленту кляпа у неё со рта. Ощупав тугой узел, скрученный у неё на затылке, мужчина схватил со стола нож и аккуратно разрезал грубую ткань впившуюся девушке в открытый рот и содравшую кожу с уголка губ. Глафира судорожно вздохнула и пролепетала:

– Пить.

Стас быстро нашёл на столе непочатую бутылку с водой, приложил к губам девушки, и та стала жадно глотать долгожданную жидкость. Она захлебнулась, раскашлялась и начала часто дышать.

– Что же вы так долго? – Просипела она.

– Да мы, Глаша, ждали, когда ты всех арестуешь и в цепях в отдел приведёшь. Но ты, как я вижу, задержалась, – Визгликов осматривал сильно стянутые верёвкой запястья девушки. – Видимо, спецоперацию проводишь, – он поднял Глашу на руки и усадил на стул, – извини, что помешали.