Городской детектив. Тени прошлого

– Не там ищешь! – Покривила она губы и дёрнула щекой. – Она у Тамика в палатке овощами торговала. Только в один день на работу не вышла, и всё! Я ему говорила, чтобы сходил к ней, он меня послал только. Она, конечно, та ещё работница, но девка нормальная. Сколько раз деньги мне занимала. А как её хахаля наконец в армейку выловили, так она вообще стала на человека походить. Даже вроде парня себе достойного завела.

– А когда она на работу не вышла? – Спросил Латунин.

Как оказалось, уже три месяца Наталью Каменеву никто не видел. А когда Рома спрашивал, могла ли она иметь в собственности помещение, то в ответ слышал лишь громкий смех. У Наташи за душой не было и гроша.

***

Глаша вернулась в отдел и долго рисовала квадратики вписывая в них имена всех действующих лиц этой печальной драмы, разыгрывавшейся у неё на глазах. Но все факты ползли в разные стороны, ясно было одно – нужно искать отправную точку, когда случился переломный момент в семье Толстиковых-Кузякиных. И какое отношение к ним имеет сосед.

Она вынула коробку с вещами Али, которые они забрали тогда из психиатрической клиники, и стала разбирать её. Глаша делала это не первый раз и ничего нового не нашла и сейчас. Наверное, внимания заслуживала только замусоленная записная книжка с номерами телефонов. Но, во-первых, Аля была довольно молодой и скорее пользовалась бы просто памятью мобильного телефона. Во-вторых, напротив имён стояло шесть цифр, две из которых были отделены точками. И странно было то, что номера телефонов были написаны явно раньше, чем фамилии. И почерки были разные.

– Там Толстикова привезли! – Открыл дверь дежурный и посмотрел на Глашу. – Он бледный весь чего-то.

Глаша набрала номер Лисицыной.

– Анна Михайловна извините, перепутали время и привезли Толстикова сейчас. Я могу допросить его? – Спросила девушка.

– Ну а что есть варианты? – Устало спросила Лисицына. – План допроса составь только.

– Дежурный сказал, что он бледный весь. Я пока план составляю его уже обратно везти нужно будет.

– Делай, как считаешь нужным. – Отрезала Лисицына и отключилась.

Глафира посмотрела в зеркало, пригладила волосы и вышла в коридор. Она спустилась на первый этаж в помещение, которое недавно переоборудовали для допроса задержанных. Девушка глянула на охранника и, открыв дверь, вошла внутрь.

– Здравствуйте. – Проговорила она, усаживаясь перед Толстиковым.

– Что хотите вы от меня. Что таскаете? – Нервно спросил он. – Я всех схоронил уже, дочку пытался уберечь, но не смог. Всю душу вынули из меня, что теперь надо вам?

– Я вас вижу второй раз в жизни. В первый раз вы сидели верхом на горшке и бросались книгами. – Жёстко сказала Глаша. – Так что не могу понять ваших претензий в мою сторону.

– Что надо вам? Я лечь хочу, плохо мне.

– Что случилось с вашей дочерью?

– Помёрла она. А с самоубийцами знаешь, чё делают. – Он горько вздохнул.

– Я имею в виду, что с ней произошло много лет назад? Насколько я понимаю, она довольно давно на препаратах. – Не видя никакой реакции, Глафира подняла на него глаза и произнесла. – Вы понимаете, что ваше молчание никак не помогает?

– А чем ей можно помочь? – Он часто задышал. – Она ж того. И теперь уже ничего не исправишь. Я пытался, я прятал её, но это бессмысленно. Да и ему там лучше.

– От кого вы её прятали? – Глафира нахмурилась. – Кому ему?

– Если я варежку разевать буду, то внучка моего ждёт участь ещё и похуже, чем наша. – Вдруг сказал он.

– В смысле? Вы знаете где ребёнок Али? – Напряглась Глаша.

– Знаю, не знаю, а сказать не скажу. Но одно мне известно точно – малец будет жить! – Выдохнул мужчина. – Плохо мне совсем. Я уже не соображаю ничего. – Он схватился за голову руками и стал раскачиваться. – Не ищи его, Алька. Не гневи ты ирода этого! Аля, Аля, он тебя сгубит совсем. – Он поднял глаза на Глашу, и девушке показалось, что на неё смотрит бездна горя и отчаяния. – Аля! – Закричал он страшным голосом. – Не надо Аля! Не ищи!

Толстиков повалился вдруг на пол, вбежала охрана, Глашу оттеснили к стене, она видела, что вызывают «скорую». В следующий момент уже вбежали врачи, пытались бессмысленно качать воздух в лёгкие, кололи адреналин, но всё было напрасно. Толстиков отправился вслед за женой и дочерью.

***

Глафира, как в тумане вернулась в кабинет, села за стол и легла головой на руки. Она бесконечно устала от происшествий, но слова мужчины до сих пор эхом звучали у неё в голове. Хотя всё что он сказал, могло быть обычным бредом. Он уже на человека был не похож, а что творилось у него в голове вообще непонятно.

У Глаши зазвонил телефон, она устало мазнула взглядом по экрану и, предчувствуя обязательный исход разговора, подняла трубку:

– Да, Анна Михайловна.

– Как прошло?

В этот момент в кабинет зашёл Визгликов.

– Допрос прошёл нормально. – Сказала Глаша. – Толстиков умер, но сказал, что похищенный у его дочери ребёнок жив.

Лисицына просто молча повесила трубку, а Визгликов, перевернув стул к себе спинкой, присел перед столом Глаши и внимательно посмотрел на неё.