Городской детектив. Тени прошлого

Спустя полчаса стало ясно, что Андрей Матвеевич ещё несколько дней назад спешно покинул пост и отбыл в неизвестном направлении. Затем Визгликов имел долгий и неприятный разговор с рыдающей невесткой, которая отказывалась понимать, что происходит и просила вернуть домой сына, который собрался на постриг в один из монастырей Валаама.

– Хрень какая-то! – Изрёк Визгликов, который просто перестал понимать, что творится вокруг.

– Давайте решать задачи по мере их поступления! Лопатина Андрея Матвеевича объявить в розыск! – Твёрдо сказала Лисицына. – Лопатина младшего срочно доставить на допрос, откуда бы ни пришлось его выковыривать, рапорт этот подписывать никто не будет. – Гремела Лисицына. – Через час собрать всех оперов и весь личный состав для обсуждения плана перехвата Веселовой и освобождения Ани Нефёдовой. Всем ясно?

Чёткие и быстрые указания Лисицыной произвели мощный отрезвляющий эффект, Визгликов собрался и, отключив эмоции, позвонил матери.

– Стас, что происходит? – Еле слышно произнесла женщина.

– Мама, я не знаю, но я обязательно разберусь. И я больше чем уверен, что Андрюху подставили! Держись и помоги сейчас собраться с духом Свете, скажи ей, что Мишку сейчас приволокут обратно. Здесь я ему мозг на место вкручу!

***

Глаша лежала не шевелясь и пыталась думать о своей будущей жизни. Она занимала себя рассматриванием стен, считала ромбики на занавесках или просто пялилась в чистое синее небо, кусочек которого был виден с кровати.

Дверь в палату открылась и на пороге возникла невысокая блондинка с короткой стрижкой. Возраст её явно приближался к бальзаковскому, лицо было бледное, тонкие губы немного подкрашены розовым блеском, а глаза с потухшим взглядом беспокойно шарили по палате. Широкая одежда скрывала фигуру, но когда ветер прижимал к животу лёгкое платье, то оно сразу же обнимало явно проступающую беременность.

Глаша её не знала и подумала, что женщина просто ошиблась дверью. Но та направилась прямо к девушке, лежащей на больничной койке, и спросила:

– Вы Глафира Польская?

Глаша удивлённо вскинула брови и кивнула.

– Я присяду? – Спросила женщина, указывая на стул.

Глаша кивнула и прошептала.

– Простите, мне трудно говорить!

– Вам и не нужно. – Печально сказала женщина. – Меня зовут Яна, я бывшая жена Стаса Визгликова.

Глафира крайне удивилась такой гостье и даже привстала на локтях.

– Здравствуйте. – Прохрипела она.

– Прилягте, пожалуйста. – Сказала Яна. – Разговор будет долгим и сложным. – Женщина явно собралась с духом и продолжила. – Как вы знаете, нашу дочь убили, – голос её дрогнул и она вздохнув немного помолчала. – Прошло время, которое отнюдь не залечило раны, но я вышла замуж. – Женщина опять запнулась. – И мне даровано свыше снова стать матерью, – она бережно положила руки на свой живот, – и вы знаете, если бы не последний месяц беременности, я бы сделала аборт, но мне рожать скоро.

– Поздравляю, – проскрипела Глаша, которая не понимала, какое отношение конкретно к ней имеет всё сказанное – точнее, аборт – это как-то неправильно. Простите, я ничего не понимаю.

– Глаша, я не имею права просить! И вы вправе мне отказать, – Яна вынула из сумки письмо, – прочтите.

Глафира взяла лист бумаги, на котором было написано ровно следующее: «Или ты убедишь Польскую остаться в следствии, или ты и твой малыш, как только он появится на свет, отправитесь следом за твоей дочерью! Обещаю, если ты убедишь Польскую не уходить, я о тебе забуду».

– Это что? – Спросила опешившая Глаша.

– Не знаю! Но он мне так же звонил и сказал, что уже общался с вами со всеми. Глаша, я приму любое ваше решение, и вы совершенно не обязаны оставаться на работе, тем более я вижу, вы болеете.

– Я не болею, меня маньяк душил. – Прохрипела озадаченная Глаша и осеклась. – Простите. Это не ваша печаль! – Глафира окончательно замолчала, потому что ей показалось, что она несёт полную околёсицу.

– Я понимаю, что вы, наверное, должны будете всё рассказать Стасу, но прошу вас, пусть он не ищет меня. Мне невыносимо видеть его! Если нужны будут мои показания, то пусть кто-то другой приедет, кроме него.

Глаша молча смотрела на эту потерянную женщину, мозг отчаянно кричал «СТОП», перед глазами мелькали страшные картинки недавнего прошлого, но Глафира Польская уже прекрасно знала, что она ответит.

– Я сама вас опрошу! Через несколько дней! – Глаша вздохнула. – Можете не переживать. Теперь он оставит вас в покое!

Губы женщины дёрнулись, некрасиво искривились, она мазнула рукой по лицу и разрыдалась, потом схватилась за живот, и Глаша увидела в её глазах дикий страх и отчаяние.

– Вы ещё рожать здесь начните! – В сердцах хотела крикнуть Глаша, но смогла лишь прошипеть что-то нечленораздельное.

Больное тело Глаши неровно встало на ноги и понеслось в коридор за помощью. И уже к вечеру этого дня Польская, подписав отказ от госпитализации, уехала домой, а утром, надев кофту с высоким воротом, сидела за своим рабочим столом.

– Ты чего здесь делаешь? – Спросил Визгликов, который был уверен, что пришёл первым в этот важный день.