Городской детектив. Тени прошлого

– Что Глаша да? – Воинственно начала мать, но потом посмотрела на них, махнула рукой и отправилась на кухню. – Я готовлю завтрак! Глаша, разбери сумки, там бабушка зелени нарезала. – Её голос доносился уже с кухни. – Сегодня Никита приедет с Анфисой и Дениской. Какая-то новость у них, а на дачу доехать не смогли. Надеюсь, к двадцати вечера ты будешь дома! – Людмила Вячеславовна всегда называла часы именно так, как положено.

Глаша мысленно поблагодарила небеса, что приезд родителей не был связан с ней, и нравоучения в сторону дочери были просто утренней разминкой для речевого аппарата. Обозрев яркую россыпь дачной редиски, зелёные хвосты лука и почувствовав терпкий запах пряных трав, девушка с тоской посмотрела на часы. Она уже почти опаздывала на работу, но желудок тяжёлым камнем тянул в сторону стола.

– Мам, я не успею позавтракать! – Грустно сказала Глафира.

– Я и это предусмотрела! – Мать протянула ей пакет. – Здесь зеленушка и бутерброды на весь твой коллектив!

– Мама, ты золото! – Глаша чмокнула мать в щеку и полетела навстречу своему дню, который приготовил ей массу тяжёлой работы и неприятного общения.

***

Глафира пришла ровно к началу рабочего дня, но за дверьми уже гремел голос Визгликова. Он распекал кого-то, причём в самых крепких выражениях. Глаша помялась несколько секунд в коридоре, но поняла, что рано или поздно ей придётся взойти на этот эшафот, а то ещё может влететь и за опоздание. Она робко вошла в дверь, глянула на понуро сидевший Лопатина и Погорелова и улыбнулась.

– А-а-а, – злорадно закричал Визгликов, – Глафира Константиновна решила всё-таки явиться на рабочее место. А что так? Может быть, вы бы проветрили где-то вашу девичью голову, – он стукнул по столу, – потому что мне здесь нужен следователь, а не баба с кошёлкой. Что в пакете? – Нахмурив брови, спросил он.

– Еда для всех, – тихо проговорила Глафира, мечтая превратиться в маленькую незаметную точку, – мама собрала, – вырвалось предательское добавление.

– Давай сюда! И чайник ставь! Раз уж ты опоздала! – Рявкнул Визгликов.

– Офигенная причина! – Прошептала девушка. – И я не опоздала.

Ворча, Глаша направилась за водой к секретарю Скорякова, но на самом выходе из кабинета её чуть не сшиб Латунин. Он тяжело дышал и, отодвинув Глашу, прошёл внутрь.

– По коням! Там жопа! – Сказал он, шумно глотая воду из графина.

– Информативно! – Спокойно воззрился на него Визгликов. – Где конкретно и насколько большая?

– Да гигантская! – Рома поводил по воздуху руками. – Короче, Нефёдову вашу, тьфу ты нашу, это… того. Ну, убили её!

Глаша услышала звон разбитого стекла и даже не сразу поняла, что это у неё из рук выпал чайник. Она буквально вчера обещала этой женщине, что всё будет хорошо. Слова сказанные Латуниным в прямом смысле пригвоздили её к месту. Она просто не могла поверить в произошедшее.

– Н-да, немаленькая. – Постучал по столу карандашом Визгликов. – Чё сидим? – Он оглядел коллектив. – Криминалистов вызывайте!

Стас бочком прошёл мимо разбитого стекла, цыкнул и скептически взглянул на Глашу.

– Наша служба и опасна, и трудна. Ну, собери хоть осколки и беги в машину. Так уж и быть, тебя подождём! – Он покачал головой. – Ну и новый чайник с тебя!

Глаша трясущимися руками собрала стёкла, мучительно долго вспоминала, где взять швабру и наконец догадалась сходить к секретарю. Уничтожив все последствия микрокризиса, девушка подхватила сумку и побежала догонять остальных. Хотя где-то глубоко в душе, ей хотелось сейчас очутиться в своей комнате, лечь на кровать и накрыть голову подушкой.

Подъехав к больнице вся команда направилась на этаж, где лежала Нефёдова. Ещё издалека было видно, как охранник отгоняет любопытных от палаты. Но чем ближе они подходили, тем суровее становилось лицо Стаса.

– Вы вызывали? – Спросил он.

– Да, да. Ваша же здесь под охраной лежала? Вот придушили родимую ночью. – Охранник замахнулся на дедка, который настойчиво пытался проползти в охраняемое крыло. – Дед уйди, который раз говорю.

– Милок, мне ж в палату свою, она дальше. – Взмолился старик.

– Иди дедушка. – Стас придержал охранника. – А какого беса вы её в другую палату перевели?

– Как в другую? Вот же написано, – он потыкал в журнал. – Нефёдова, номер двадцать четыре.

Визгликов прошёл на две двери дальше, открыл палату и поздоровался.

– Нефёдова здесь! – Как не в чём небывало сказал он. – Правда, не вижу охранника на месте. А, вот же вы! Смуту наводите.

– Но её же убили! – Даже как-то расстроился охранник, глядя на тело, накрытое белой простынёй.

– Ну, значит, не Нефёдову, и эта ошибка в журнале спасла ей жизнь! Что Латунин, пригодится наша загородная резиденция, – тихо сказал он оперативнику, – но дежурить будем сами. Шли явно за ней. Оставлять потерпевшую здесь нельзя, будем перевозить. – Выцепил он взглядом девушку. – Глафира Константиновна иди сюда! Топай к Нефёдовой. Сиди там, пока кто-нибудь из наших не придёт, никого не впускать. И не вздумай выпускать её оттуда.

– У меня голова кру́гом. – Честно призналась Глаша.