Городской леший, или Ероха без подвоха

Сидя на хвойной подстилке между искалеченной рысью и хмурым лешим, Мамонтов размышлял о красоте и страхе. О том, что в красоте и в настоящем искусстве всегда присутствует страх. Тот самый страх, что охраняет леса, горы, озера от невежественного и темного человека. Пока жив был этот страх, пока существовала ограда, невежественный мужик сочинял сказки, мастерил поделки — творил искусство. Но вот он в массе своей образован, а значит, лишен суеверий и страха. Он не признает ограды, его сдерживают только заборы. И кто теперь из мужиков придумывает сказки? Исчезает страх — уходит из леса леший, заповедная глушь вырубается, высушиваются болота, мелеют озера, деградирует все живое. Исчезает страх — вымирает искусство. Остается тщеславие изощренных снобов, единственная цель которых — заявить о своеобразии собственной личности. Искусство, в котором нет страха и тайны, — мошенничество, как лес без лешего — делянка.

Вот он сидит на корневище, прислонясь спиной к неохватному стволу ели, бывший страх Чертова болота, а ныне испуганное неприкаянное существо, жалкий бомж. Плетет лапоточек.

Голову Ерохе прикрывает старая солдатская панама. В поле дырочка. Луч солнца, как золотой гвоздь, пробивает панаму и утыкается в переносицу. На зеленой, как мох, и густой, как шерсть мамонта, бороде сидит бабочка-эндемик. Яркая, как незатухающий кусочек костра. Вымирающий вид. Может быть, последняя в своем роде.

Существа, в которые никто уже не верит — ни в лешего, ни в эту бабочку.

Теперь не леший нагоняет страх на вторгающихся в лес.

Потерявшие страх люди наводят ужас на беспризорного лешего.

Что может леший? Закружит, заморочит голову, заведет в глушь. Ну и что? Достанет человек из кармана прибор, настроит на три спутника и с точностью до сантиметра определит свои координаты. Щелкнет кнопкой — и на экране высветится маршрут до самого порога дома.

Существует прямая связь между уничтожением заповедных лесов и исчезновением искусства. Потерянный страх. А что такое страх? Необъяснимая тайна. Разве может быть искусство без тайны?

И чем может напугать Ероха отчаянных ребят на тетрациклах и снегоходах, порубщиков с бензопилами, строителей особняков-дворцов в заповедной глуши, браконьеров с их вездеходами, оптическими прицелами и приборами ночного видения?

Да узнай они про лешего… Позабавились бы!

Лет десять тому назад профессор Мандаринский неосторожно опубликовал заметку в городской газете о снежном человеке, встреченном им в одном из малинников Лавинного ущелья. На следующий же день сотни любопытных вытоптали все малинники в этом и ближайших ущельях.

А скрывающийся в засаде с фотоаппаратом наизготовку профессор Мандаринский был подстрелен с тыла. Ученого приняли за снежного человека.

Год ел стоя и на животе спал. На месте происшествия вскоре предприимчивый человек открыл кафе для туристов «Логово йети».

У Мамонтова, лично знакомого с Ерохой, не было оснований не верить профессору. Но он полагал, что ученый неверно определил увиденное им существо. Скорее всего, это был горный леший. Местный, запуганный туристами страх, который давно не помышлял о спасении ущелья, а лишь прятался от посторонних глаз в укромных местах, откуда, робкий, ловил чутким ухом тревожные звуки. Видать, проголодался, потерял бдительность — вот и засветился.

Нет, реликт не спасет оставшуюся еще глушь.

Реликт сам нуждается в спасении.

Скоро появятся индивидуальные летательные средства передвижения. Вроде тарелочек. Гаражи на крышах. И на земле не останется и клочка естественного, дикого леса. Все естественное — дико для извращенцев. Пока все не истопчут, не изгадят на свой вкус — не успокоятся.

Чем, собственно, отличается цивилизованный горожанин от дикаря? Только тем, что дикарь цивилизованно относится к природе.

Люди и нечисть давно поменялись местами. Теперь человек вселяет страх в лешего. Что остается лесным дедушкам? Прятаться. Маскироваться под снежных людей, а то и просто — под бомжей. Лешие вымирают от страха. Существа, чей образ жизни предполагает скрытность, невидимость, и вымирают незаметно. Найдут иной раз в непролазной глуши истлевший труп, да кто с ним будет возиться, экспертизу на ДНК проводить? Мало ли их сейчас — бродяг без определенного места жительства, без документов, определяющих личность. Вот и вымирают лешие как вид. Вид, между прочим, еще не открытый.

Лесам нужен современный леший, способный напугать людей, которые ничего не боятся. Если бы лешему да высшее техническое образование, а?