Городской мальчик

– Хорошо, Герби, – расплылся в улыбке мистер Гаусс и потрепал мальчика по голове. – У тебя настоящий характер. Снимаю шляпу. – Он величественно шагнул в лодку и сел. Элмер отпустил веревку, и мистеру Гауссу было доставлено удовольствие прокатиться с ветерком, и при этом его даже обрызгало. Тед на носу и Герби на корме проворно подгребли к галечному берегу и помогли мистеру Гауссу ступить на твердую землю. Хозяин лагеря с умилением смотрел, как ребята втащили лодку на смазанный трамплин, приладили буксирную снасть Умного Сэма к швартовному кольцу на корме и направили лодку вверх по салазкам. Конь легко и без помех потащил лодку в гору.

Победителей не судят, и мистеру Гауссу это было известно.

– Поздравляю, Герби, – сказал он, догоняя нашего героя. – Ты сотворил чудо, мой мальчик.

– Это не я. Элмер, Клифф, Тед… в основном Элмер – это они. Мне и половины того не переделать, что Тед сделал. Вообще у меня плохо получается.

– Но ты, мой мальчик, все придумал. Придумал и организовал. Разве это я, мой мальчик, построил лагерь «Маниту»? Да я ни одной доски тут не прибил. Тем не менее это мой лагерь. А это твоя горка. Горка Герби.

Герби предпочел бы для своей горки более подходящее сравнение, чем лагерь «Маниту», но он видел, что мистер Гаусс изо всех сил старается быть любезным.

– Я очень рад, что вам понравилось, мистер Гаусс… э-э… Капитан, – сказал он и побежал наверх.

22. Триумф Герби

Вот так, в конце концов, появилась на свет Горка Герби. Еще четыре дня тому назад она была туманной фантазией в детской головке, наивной мечтой о лодке на колесах, летящей с горы. А сейчас, воплотившись в жизнь, она стала главной достопримечательностью женского лагеря. Вверху Элмер принарядил сооружение аркой с надписью, высотой в фут, вырезанной в полукруглом куске картона: «ГОРКА ГЕРБИ», а сзади приладил яркие красные лампочки. В восторге от своего творчества Элмер спешно съездил в город, привез прерыватель тока и подсоединил его к лампочкам. Когда сгустились сумерки и высыпали мальчики и девочки в карнавальных костюмах, приготовленных к Марди-Гра, всем бросилась в глаза вспыхивающая вывеска. Это было первое, что видели гости, подъезжая к лагерю или переходя с мужской территории на женскую. Ничто в «Маниту» не могло сравниться с этим зрелищем. Изобретатели других игр, потех, аттракционов и представлений едва успели залучить первых зрителей, а перед горкой уже выстроилась очередь из двадцати детей и взрослых.

Прямо под аркой стоял Герби, облаченный в матроску и бескозырку Элмера. Бескозырка то и дело норовила сползти на уши, а в матроске вполне мог поместиться еще и Клифф, но все равно матросский костюм был очень кстати. Поначалу Герби зазывал публику: «Подходите, люди, лучше горки вы еще не видали! Скатитесь по рельсам как по маслу, всего за двадцать пять центов, четверть доллара!» – и так далее. Но спустя несколько минут в ожидании своей очереди выстроилось два десятка пассажиров, заплативших деньги, а желающие все прибывали, да еще вокруг стояла целая толпа зрителей, которые громко восхищались горкой, так что зазывала был не нужен, и Герби замолчал.

Остаток вечера изобретатель провел на седьмом небе от счастья. К нему стекались деньги и поздравления. Многие, прокатившись один раз, снова вставали в очередь. Горка работала как часы. Тед и Фелисия сидели в лодке и подгребали к берегу. Клифф и Умный Сэм поднимали лодку наверх, причем с каждым разом это давалось им все легче и легче. Герби собирал плату за проезд и складывал деньги в сигарную коробку, а также набрасывал и сбрасывал швартов, как учил его Элмер. Все четверо упивались успехом своего предприятия, и даже Умный Сэм был настроен миролюбиво и в ответ на поглаживания и похлопывания многочисленных зрителей только благодушно закатывал глаза.

В этот блаженно-радостный час совесть Герби собрала пожитки и отбыла в неизвестном направлении. Менее чем за два часа он собрал пятьдесят долларов. Утром факт изъятия денег из отцовской кассы «в долг» предстояло вычеркнуть из Книги Грехов. Проклятие было предано забвению. Все устроилось. Настойчивость и смекалка восторжествовали. Всевышний милосердно решил, что порой воровство – это не совсем воровство, и приостановил действие восьмой заповеди в отношении Герби Букбайндера. Ах, как все же прекрасно устроен наш мир! Да, ведь еще пришла Люсиль! Герби уже три часа как пребылал на вершине славы и слегка захмелел от похвал и доходов, и тут кто-то робко потянул его за просторный рукав.

– Поздравляю, Герби, – весело пропел голосок.

Мальчик обернулся к красивой рыженькой разбойнице, одетой в драную золотистую рубаху, подпоясанную малиновым кушаком, и короткие черные штаны, тщательно порванные внизу. За поясом у девочки торчал кинжал, а на одном глазу была черная шелковая повязка, зато другой излучал любовь и восхищение за оба глаза. Герби, который накануне решил, что избавился от этой романтической напасти, теперь засомневался. Люсиль, бесподобная Люсиль, подлизывалась к нему, – до чего же это было приятно.

– Привет, Люсиль. Извини, я сейчас…