Городской охотник

А тот уверенно шагал к крыльцу дома и даже что-то насвистывал, как показалось Ольге, какой-то бравурный опереточный маршик. «Сколько раз говорила, не свисти, денег не будет», - с раздражением подумала Оля. На такие замечания он неизменно отвечал: «Не дрейфь, Хельга, будут». И продолжал насвистывать, значит, в данный момент пытается отыскать решение какой-то трудной задачи. Ее же такой подход к решению сложных вопросов раздражал. По мнению Ольги, думать следовало в тишине, задернув шторы, закрыв дверь и усевшись в большое кресло с чашкой горячего какао. Это было не единственное их разногласие. Но отчего-то сейчас пришло на ум именно оно.

Камера тихонько жужжала, исправно фиксируя на пленку все, что попадало в пристальный глаз оптики. Ольга не торопясь, но и стараясь не отставать больше, чем на десять метров, шагала за Алексеем, исправно держа его фигуру в окошке видоискателя. Но что это? Фигура мужа на маленьком жидкокристаллическом экранчике пошатнулась, как будто Алексей споткнулся о камешек или зацепился ногой за торчащий из земли корень. Вот он сделал еще два шага и снова споткнулся. На этот раз уже сильнее.

– Снимай! Не останавливайся! - донеслось до Ольги. - Кажется, мы ему не нравимся!

Снимай, дома проанализируем.

Алексей продолжал идти к дому. Подойдя к крыльцу, он остановился, достал из кармашка на бедре стрелы и стал вгонять их в землю вокруг себя, обозначая круг. Двадцать одна стрела с серебряным наконечником и ореховым древком вонзилась в осеннюю листву и тронутую легким ночным морозцем землю, образовав около Алексея защитный круг, укрывая его от зла за пределами круга. Когда в землю воткнулась последняя стрела, по всем древкам прокатился всполох ярко-белого света, который был невидим простому человеку. Но Ольга, как и Алексей, с самого рождения не была обычным человеком. Прабабушка-знахарка щедро поделилась с еще не рожденной внучкой Силой, после чего отошла в мир иной.

Древки налились нестерпимо ярким свечением, похожим на пламя горящего магния, а затем мерным белым светом, образуя непроницаемый барьер вокруг Алексея, поднимающийся к небу сплошным столбом яркого света. Стоящая внутри него фигура стала расплываться, терять очертания. Камера, которой был не доступен режим съемки тонких материй, исправно писала на пленку все происходящее. Ольга посмотрела в видоискатель. Вот Алексей опустился на колени, а потом сел на пятки и стал доставать из многочисленных кармашков на поясе разные вещицы, необходимые в работе. Ольга плавно перевела камеру, чтобы заснять руки Алексея и то, что он достает и делает.

Очень часто в такие моменты он работал бессознательно. Как бы проваливаясь в глубокий транс, и, окончив изучение объекта работы, не мог вспомнить, что и как делал. Тут-то и помогала видеосъемка, которую, как правило, вела Ольга. Иногда они менялись местами, и тогда Ольга сканировала объекты, на которых предстояло работать, используя собственные силы и дар свыше. Это немало, но Алексей своими шаманскими методами неизменно добивался лучшего результата. Иногда Ольга ему завидовала, но потом вспоминала, что зависть есть грех, и успокаивалась, хотя пакостный червячок амбиций исподволь подтачивал ее душу.