Городской патруль

Джевард стоял на морском песке, с тоской посматривая на окружающий мир через светофильтры темных очков. Приближалась осень, однако океан все еще был теплым, и хозяйка Джеварда старалась не пропустить ни одного дня, чтобы не поплавать в безопасных волнах восточного пляжа.

На Джеварде лежала охрана, а прислуживала хозяйке служанка Мона. Моне было под шестьдесят, она помнила хозяйку с малых лет и относилась к ней, как к собственному ребенку.

«Ингрид, ты скушала творог? Обязательно скушай, это очень полезно».

«Ингрид, надень теплое белье, на пикнике может быть холодно…»

Джеварду Мона не нравилась, а Моне не нравился Джевард. Охранник завидовал пожилой служанке, она могла запросто общаться с его прекрасной хозяйкой, а он, влюбленный в нее по уши, был вынужден говорить ровным голосом: «да, мисс Тауберг», «конечно, мисс Тауберг», «машина подана, мисс Тауберг».

Вот и сейчас прекрасная нимфа выбегала из пенных волн, а полотенце ей подавала старая Мона, хотя он, Джевард, тоже бы справился. Однако тяжелее невнимания к себе он переживал, когда приходилось сопровождать свою прекрасную хозяйку на свидание с каким-нибудь вылизанным ничтожеством.

Если она не оставалась в гостях на ночь, Джевард был счастлив сопровождать ее домой. А если оставалась – он всю ночь мерил шагами какой-нибудь холл или коридор, каменея от ревности и стараясь не думать о пистолете в кобуре.

Наконец водные процедуры были закончены, и Ингрид, запахнувшись в голубой махровый халат, направилась к машине, а Мона заковыляла следом, неся сумку с вещами хозяйки.

Джевард догнал Мону, взял у нее сумку и поспешил к машине, чтобы успеть забросить вещи в багажник и открыть перед хозяйкой дверцу.

Внешне Джевард не допускал никакой суеты, однако старался распланировать все так, чтобы оттеснить корпусом Мону и открыть дверцу самому – в этом случае хозяйка не всегда успевала придержать полы халата, и ему удавалось полюбоваться ее прекрасными ногами. Всего мгновение, но для Джеварда оно дорогого стоило.

Моне охранник не услуживал. Она садилась сама и сама закрывала свою дверцу. Джевард лишь дожидался, пока она пристегнется, а потом трогал машину, и они ехали домой в Виксхолл, находившийся в сорока километрах от города.

Там опять с Ингрид общалась только Мона, а он отправлялся к себе в комнату, чтобы отдохнуть и привести в порядок форму перед вечерним выездом. Получалось, что, с одной стороны, Джевард все время был неподалеку от Ингрид, однако наедине они не оставались никогда, за исключением машины, где хозяйка часто поднимала звуконепроницаемую перегородку и разговаривала по телефону.

Но в этот день Джеварду повезло: Мона еще в машине почувствовала себя плохо, и к тому времени, когда они въехали во двор, ее уже ждали домашний врач и двое слуг с каталкой.

Мону пересадили на каталку, и доктор стал ею заниматься, а Джевард достал из багажника сумку и пошел за Ингрид, стараясь не слишком на нее таращиться. Он уже знал, что хозяйка чувствует такие взгляды и тотчас оборачивается, чтобы перехватить наглеца. Так лишились своих мест уже несколько ее охранников, и Джевард понимал, что отправится за ними следом, если не научится балансировать на грани обожания и разумной осторожности.

На крыльцо выбежали собаки и радостно завиляли хвостами, приветствуя молодую хозяйку.

– Потом поиграем, ребята, я сейчас устала, – сказала Ингрид. – Вот, держите пока!

И она бросила им какую-то мягкую игрушку.

Следуя за Ингрид, охранник поднялся на второй этаж, миновал длинный коридор и вошел в небольшую гостиную. Хозяйка остановилась, чтобы распорядиться, куда поставить сумку, – дальше охране заходить запрещалось. И тут, сам поражаясь собственной смелости, Джевард улыбнулся Ингрид и, переложив сумку в другую руку, сказал:

– Вы помните чудака, который приставал к вам на набережной возле «Крус-Ким», мисс Тауберг? Он с кем-то вас спутал и называл чужим именем…

– Да, что-то такое помню, – ответила Ингрид слегка удивленно. Она не привыкла сплетничать с охранниками.

– Если вам интересно, я видел его вчера…

– Ну, видел и видел, – пожала плечами Ингрид. – Брось сумку в прачечную и можешь быть свободен.

– Да, мисс Тауберг… – кивнул Джевард, презирая себя за болтливость. Место собаки у порога, а если она забывает об этом, ей напомнят.

Он уже повернулся, чтобы идти в прачечную, как вдруг хозяйка остановила его:

– Постой, где ты его видел? Кто он вообще такой?

Приготовившись слушать, Ингрид сбросила пляжные тапочки и с ногами забралась в кресло. Ей вдруг стало любопытно, какой жизнью живет случайный прохожий, промелькнувший мимо и, казалось, навсегда растворившийся в большом незнакомом мире.

– Кто он, я не знаю, мисс Тауберг, но самое любопытное то, что он, похоже, любовник этой тележурналистки…

– Да? – удивилась Ингрид. – Я плохо его запомнила, но вроде бы он произвел на меня хорошее впечатление. Немного простоват, наверное, наивен…

– Но крутит роман с телезвездой, – обронил Джевард. Он тоже был из простых, а значит, выступал на стороне этого незнакомца.

– Это странно – да. Она такая яркая, стильная штучка.