Городской романс

Вячеслав Рождественский

* * *

Весь мир и счастье — кверху дном.
Никто не спас.
Губами
Губы мы найдем
В кромешный час.
Изобрели мы много зла,
Но не сгореть Земле дотла —
Любовь умнее нас.

* * *

Нужно очень мало,
чтобы все пропало,
чтобы все совпало —
нужно очень много.
Так уже бывало…
И молите Бога,
чтобы все совпало.

Надежда

Надеждою живет
приговоренный к смерти:
не ангелы, так черти
развалят эшафот.
Надеждою живет
приговоренный к жизни,
когда в его отчизне
упадок и разброд.
Надеждою живет
раздавленный врагами,
оставленный друзьями
бедняга Дон-Кихот.
Ее звезде зеленой
затеплившись в ответ,
в ночи глухой, бездонной
рождается рассвет.
К утру терпеть невмочь
напор свинцовой стужи,
но тем, кто прожил ночь,
уже не станет хуже.
Не уставай, Надежда!
Шагай проводником
по узкой тропке между
отчаяньем и сном.
Не музою туманной,
а женщиной земной,
желанной
будь со мной.

Наталья Рубинская

* * *

Шуршат березовые храмы
на почвах каменных седых.
Прекрасен мир. Но плачет правый.
Но гений вырублен под дых.

Кто там хлопочет: мол, поэты

ничуть не краше дикарей? —
Они впотьмах идут по свету
и умирают поскорей!

Ведь всем дороже злак насущный

пророка жилки на виске. —
И вертоградарь рубит кущи,
крепя вертеп, доска к доске.

* * *

Косте

Мы любовью с тобой обрастаем, как кроны
тополей на апрельском недружном ветру.
Все алмазы со мной, над тобою — корона;
вечно буду с тобой, никогда не умру!

Посмотри, как нас радостно любят и жадно:

собираются люди со всех-то широт!
Зарядят, заласкают, зальют виноградом,
оранжадом, крюшоном сердечных щедрот.

От павлина пера до порфирных каменьев,

все сокровища мысли, музык торжество
помещаются в нашем ледняцком именьи,
в райской хижине — там, где душа — божество.

Наталья Рябинина

* * *

Потекла между рук,
                        между мук
моя главная песня.
Задержался таинственный звук,
одинокий и бесполезный.
Зацепился хрустальным зрачком
за
            Уральские горы…
Там жужжащим волчком
мой промышленный город.

Среди домен, дымов и домов,

через рокот турбины
зафиксировал в пене снегов
горсть рябины…
            гроздь рябины…
                         грусть рябины…

* * *

Вышла замуж верная жена
павшего за Родину солдата.
И невосполнимого звена
незаметна горькая утрата.

Именем солдатским назвала

сына,
нарожала дочек…
Памяти горючая зола
ей не выела живые очи.

И на ней не оборвался род.

Худо-бедно жизнь бурлит, ликует…
И войны не знающий народ,
поминая павших,
каждый год
в День Победы
водку пьет.
Тоскует.

* * *